Пенрик и Дездемона. Книга 1

– Ты также сможешь проделать это с другой стороны комнаты. Или улицы. – И мгновение спустя добавила: – Бог любит огонь. Нужно только зажечь крошечное пламя в правильном месте – и пожар довершит остальное. Ты легко сможешь зажечь свечу – или сжечь город.

Пен не испытывал желания сжигать город, поэтому проигнорировал последние слова.

– Жаль, я не умел так делать с походными кострами под дождем, когда мы охотились в холмах на овец. Я бы стал самым популярным охотником.

Помолчав, Дездемона ответила:

– Это одно из многих умений, которые лучше скрывать. Если об этом узнают, тебя будут винить в каждом случайном пожаре на милю вокруг. И ты никак не сможешь оправдаться.

– Ох.

– На самом деле большинство умений имеют обратную сторону.

Пен обдумал это. Возможно, это была очередная причина молчаливости и уклончивости настоящих храмовых чародеев.

Он перевернул страницу.

Уже наступил вечер, когда ему удалось вновь уединиться с книгой, притворившись, будто он идет в свою комнату, чтобы заняться починкой новой старой одежды. После первых глав, показавшихся Пену весьма практичными, текст Ручии стал более насыщенным, а тонкости того, что она пыталась описать, – менее очевидными.

– Я не совсем понимаю, что она пытается сказать про магическое трение, – пожаловался он Дездемоне, которая так долго хранила молчание, что Пен подумал, уж не уснула ли она.

– Хм. Возьми свечу, зажги ее и задуй несколько раз подряд так быстро, как только сможешь.

Он подчинился, завороженный процессом. Ему по-прежнему было проще нацеливать палец, чтобы выстрелить маленькой искрой в нужное место, хотя теперь он не подносил руку так близко. Он смутно ощущал, что, попрактиковавшись, избавится от необходимости делать это. Выполнив упражнение раз десять, он потряс рукой, которая неприятно нагрелась, хотя он не касался пламени. Пен потер ее другой рукой.

– Чувствуешь?

– Да?

– Если чародей потребует от своего демона слишком сильной магии слишком быстро, его тело не просто нагреется, а уничтожит само себя.

Пен наморщил лоб.

– Хочешь сказать, чародей может вспыхнуть?

– М-м, нет, для этого в теле слишком много влаги. Он может просто… лопнуть. Как жареная сосиска, порвавшая оболочку.

Пен уставился на свою грудь.

– Фу! Это часто происходит?

Уж конечно, о столь зрелищной кончине ходили бы рассказы.

– Вообще нет. Обычно чародей раньше теряет сознание. И, возможно, потом страдает от стандартных побочных эффектов вроде лихорадки. Однако в теории это определенно возможно.

Пену не слишком понравилось, с каким энтузиазмом она обсуждала эту идею. Испытывая отвращение, но не страх, он вернулся к книге.

Много времени спустя он нахмурился и вернулся к титульному листу.

– А где том второй? И что он из себя представляет? Он мне нужен? В том шкафу есть экземпляр?

– Есть, но сейчас он выше твоего понимания. Он в основном посвящен применению колдовства в медицине.

Пен сморщил нос, глядя на страницу.

– Просвещенная Хелвия и Просвещенная Амберейн помогали Ручии с той частью?

– О, да. Ручия также консультировалась с другими целителями из Ордена Матери, по наиболее непонятным вопросам.

Он прикинул временной период. Что-то не сходилось.

– Погоди. Хелвия и Амберейн были живы на момент написания книги?

– Не совсем. Возможно, в том смысле, что их знание сохранилось точно так же, как голос Ручии сохранился на этих страницах. Ручия все равно отдала им должное, чтобы увековечить их память. Она говорила, что потратила большую часть времени на второй том, чтобы возместить нашу внезапную утрату, когда мы покинули ладонь Матери.

Пен задумался, не было ли где-то очень разочарованного молодого целителя, который по причине придорожного несчастного случая с Пеном лишился обещанного храмового демона.

– И я могу всему этому научиться?

– Возможно. Со временем. Было бы полезно сначала поучиться у людей Матери, прежде чем пробовать что-либо. Но какую часть своей жизни ты действительно готов посвятить тому, чтобы избавлять других от червей?

– Если не считать созерцания червей, целительство кажется менее опасной магией, чем некоторые другие ее направления.

– О, нет. Она самая опасная. И самая изощренная. Самая опасная, потому что самая изощренная, так мы считаем.

– Надо полагать… если что-то пойдет не так… человека можно убить магией?

– Нет, – твердо ответила Дездемона, но потом, после долгой паузы, добавила: – Да. Но только один раз.

– Почему только один раз?

– Смерть открывает богам дверь, через которую они могут на мгновение получить прямой доступ в мир. Демон окажется нагим и беззащитным перед нашим Повелителем – и будет вырван, подобно глазу, прежде чем чародей успеет вздохнуть. И отправлен в Бастардов ад, и подвергнут полному уничтожению.

– Даже если это не убийство, а, скажем, медицинская случайность во время лечения? Если намерение было не злым, а добрым?

– Вот почему эта практика столь опасна. И не годится для новичка.

Пен свернулся на кровати, обхватив руками колени.

– Дездемона… что случилось с демоном Тигни? Ты знаешь?

Чувство сильного беспокойства.

– Да, поскольку этим руководила Ручия.

– И что же?