Пенрик и Дездемона. Книга 1

В десяти милях к югу он с трудом различил городские стены. Здесь озеро слегка изгибалось, сужаясь, после чего его северная часть тянулась еще дальше, к небольшому городу у верховья, в котором не было архисвятой принцессы, чтобы возвысить его статус, или стены, но который неплохо справлялся в качестве пункта погрузки товаров. За изгибом на синей глади лежали два маленьких зеленых острова, служившие домом овцам, козам и нескольких религиозным мистикам-затворникам, насколько понял Пен. Закатное солнце заливало картину золотым сиянием.

– Великолепно, – восхищенно сказал Пен. – Этот замок осаждали в ваше время, лорд Русиллин?

– В мое – нет, – небрежно ответил Русиллин. – Мой отец отразил нападение графа Вестрии, но на хребтах и вдоль дорог. Его отряды не добрались сюда. Или до Мартенсбриджа, хотя город об этом позабыл.

– Однако сейчас вы работаете на Вестрию.

Губы Русиллина сжались.

– Пфальцграф усвоил урок. Лучше заключить с нами союз, чем враждовать.

Пен был вынужден признать, что двор Юральд действительно был фермой в сравнении с этой крепостью.

– А что находится внизу? – спросил Пен, оборачиваясь, чтобы заглянуть в мощеный двор, который скрывали тени от падавшего под углом света.

– Вы увидите нижние уровни после ужина, – пообещал Русиллин. – Рядом с главными кладовыми есть интересный шлюз. Очень удобно заносить и выносить припасы.

– Надо полагать, при осаде здесь никогда не будет нехватки воды, – сказал Пен. – Еще одно преимущество перед утесом.

– Разумеется, – согласился Русиллин и повел их обратно к лестнице. По пути он показал еще несколько полезных боевых приспособлений, явно гордясь своим домом, как любая домохозяйка. При условии, что домохозяйки любят хорошую потасовку.

Гулко стуча сапогами по доскам, они прошли по галерее третьего этажа и оказались не в огромном пиршественном зале, а в небольшой комнате. Тусклый свет проникал внутрь через два узких окна, которые выходили на озеро; между ними располагался незажженный очаг, встроенный в каменную стену. Пен моргнул, и на секунду у него возник соблазн воспользоваться умением Дездемоны видеть в темноте, но вскоре его глаза приспособились к освещению. Хорошие восковые свечи, только одна из которых горела, красовались на потемневшем от времени буфете, уставленном закрытыми тарелками. Кли направился туда, чтобы зажечь свечи на буфете и на круглом столе, накрытом для троих. Очевидно, сегодня лорд намеревался насладиться уединением со своим интересным гостем. По вежливой просьбе брата Кли взял на себя роль слуги, весело и без обид. Он с улыбкой предложил Пену оловянный таз, чтобы вымыть руки перед трапезой.

На ужин было много мясных блюд и, к счастью, совсем не было сыра: оленина, куски говядины, каре ягненка и цыплята, которых Русиллин разделывал со скоростью и ловкостью хирурга, выполняющего ампутацию. Сдобренная специями похлебка из корнеплодов, зимнюю лежалось которых скрывала масляная подлива, и салат из свежей весенней зелени добавляли столу разнообразия. Вино было бледно-желтым и сладким, из личных виноградников рода Мартенден, как узнал Пен. Он заметил, что братья почти не пили, и постарался последовать их примеру, хотя оба по очереди наполняли его стакан.

Явно подготовленный Кли, хозяин постарался вытянуть из Пена как можно больше о его детстве при дворе Юральд. Пен решил не портить вечер упоминанием о смерти Дрово, но в свою очередь задавал вопросы про жизнь наемников, гадая, был ли доволен его брат, прежде чем она прервалась. Рассказывая о своем отряде, Русиллин больше напоминал Ролша, чем Дрово: скорее расчеты, логистика и жалобы на сомнительных снабженцев, чем захватывающие героические подвиги. Гарнизонная жизнь была в основном скучной, однако отряд Русиллина поучаствовал в двух стычках за спорную долину на дальних границах владений пфальцграфа и в подавлении крестьянского восстания по причине – кто бы мог подумать – попытки графа уничтожить стаи бродячих собак, наводнивших его земли.

Русиллин вновь наполнил стакан Пена, поощряя того пить различными тостами. Пен вспомнил, что Дрово с друзьями стали новобранцами, побывав на попойке в Гринуэлле, хотя его брат яростно отстаивал свой выбор, даже когда протрезвел. Можно ли напоить человека и завлечь его в наемники, как, по слухам, когда-то поступал с матросами король Дартаки во время одной из своих войн? Уж конечно, сбежать из отряда проще, чем с корабля в море. Пен облизнул губы и настороженно улыбался, выслушивая тосты.

Потом Русиллин добродушно спросил про то, как Пен случайно обзавелся Дездемоной. Пен вновь рассказал свою историю; повторение начало больше напоминать воспоминание о воспоминании, чем реальные события. Кли очень интересовали подробности о его беспамятстве, которых он не мог предоставить. Немного помрачнев, возможно из-за выпитого вина, Пен сосредоточился на несостоявшейся помолвке.

– Прекрасная Прейта ждет вас? – поинтересовался Русиллин.

– Сомневаюсь, – вздохнул Пен. – К тому моменту как я выехал из города, ее родители наверняка уже обсуждали лучшие партии для своей дочери.

– М-м, печально.