Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Изменение величины государственного долга в прошлом или будущем непосредственно не зависит от фискальной политики страны. Иначе говоря, страна может проводить любую фискальную политику, в том числе в отношении межпоколенческого перераспределения, и при этом демонстрировать любую траекторию бюджетного дефицита или профицита^{53}. Причина проста: ничто не мешает государству давать произвольные названия своим доходам и расходам. Экономическая теория позволяет обсуждать фискальную политику на любом языке – французском, немецком, китайском – и точно так же она позволяет давать любое название деньгам, которые собирает и расходует правительство.

Два дополнительных примера помогут прояснить, что к чему. Предположим, что в стране Труляля, где фискальное благоразумие является предметом национальной гордости, правительство решает «иметь» 5000 долл. бюджетного профицита на каждого молодого. Затем предположим, что в стране Траляля, где дефицитное финансирование считают важным инструментом стимулирования экономики, правительство решает «иметь» 5000 долл. бюджетного дефицита на каждого молодого. В таблице 3.2 показано, что каждая страна может в один миг изменить величину государственного долга просто за счет изменения языка и безо всяких реальных изменений фискальной политики.

Таблица 3.2. «Усиление» элементов консерватизма и либерализма^[2] в фискальной политике: фискальный язык после «изменения экономической политики»

В условиях «новой» политики каждое государство по-прежнему берет с каждого молодого человека по 1000 долл. Но в стране Труляля государство оформляет это как налог в 6000 долл., в том числе за счет бюджетной ссуды в 5000 долл. В стране Траляля государство оформляет это как приобретение каждым молодым человеком облигации за 5000 долл., и предоставляет ему помощь в размере 4000 долл. И точно так же оба правительства выдают каждому старику по 1000 долл. Но в стране Труляля государство называет это трансфертным платежом в размере 6500 долл., из которого оно вычитает 5500 долл. за предоставленную в молодости ссуду плюс проценты. А в стране Траляля государство называет это погашением облигации и процентов в размере 5500 долл. за вычетом налога в размере 4500 долл.

По завершении реформы фискальной политики (т. е. при изменении терминов) у каждой страны будет свой уровень официального бюджетного дефицита и профицита^{54}. Страна, где живет Труляля, покажет в бюджете профицит в 5000 долл. на каждого молодого человека, потому что в каждый момент времени именно такова будет сумма долга пожилого человека государству. А в случае Траляля государство покажет в бюджете дефицит в 5000 долл. на каждого молодого человека, потому что в каждый момент времени именно столько оно будет должно каждому старику.

В такого рода «политике» нет ничего особенного. Правительство Труляля может с тем же успехом «иметь» в расчете на каждого молодого профицит в 5 трлн долл., а правительство Траляля – дефицит в 5 трлн долл. Кроме того, каждая страна может в любой момент поменять термины, так что, например, в какой-то период у нее будет «сбалансированный бюджет», потом – профицит в 5 трлн долл., а потом – ровно такой же дефицит.

Тот факт, что в данных примерах государственный долг не имеет реального смысла, вовсе не значит, что не проводится вообще никакой реальной политики. Напротив, в обеих странах государство берет 1000 долл. у молодых и отдает эти деньги старикам. Когда такая практика вводится впервые, всегда первые пореформенные пожилые выигрывают, а всем нынешним и будущим молодым поколениям причиняется ущерб, поскольку, состарившись, они не получат процентов на те 1000 долл., которые у них изъяли в молодости. Иными словами, такая политика представляет собой взимание чистого налога на протяжении жизненного цикла с первого пореформенного и последующих поколений молодых, равного текущей стоимости 100 долл., которая при ставке 10 % будет равна 90,90 долл.

Теория относительности Эйнштейна говорит нам, что все измерения времени и пространства относительны, а не абсолютны, потому что зависят от положения наблюдателя. Развитая выше идея о том, что уровень государственного долга зависит от глаза (на самом деле – от рта) наблюдателя, вполне может быть названа идеей фискальной относительности. Идею фискальной относительности легко понять, если задуматься о методе экономической науки.