Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Повторить? Хорошо. Показатели, по которым мы судим об экономическом росте, далеки от совершенства, и порой то, что фиксируется как увеличение национального производства, не имеет ничего общего с реальным и устойчивым приростом.

Возьмите, к примеру, экономический рост в период правления президента Клинтона. На самом ли деле он был столь быстрым и устойчивым, как утверждают Марки и другие фанаты «клинтономики»? Разумеется, нет. Вам приходилось слышать о темном оптоволокне? Это миллионы миль оптоволоконных линий связи, опутавших земной шар благодаря непомерным инвестициям телекоммуникационных компаний в конце 1990-х. Среди этих компаний, бо́льшая часть которых уже обанкротилась, а оставшиеся балансируют на грани разорения, – Global Crossing, WorldCom и Qwest Communications^{57}. Термин «темное» отражает тот факт, что огромное количество кабельных линий, проложенных этой и другими компаниями, никак не используется. По ним не пролетают частицы света – фотоны, – несущие голос или интернет-сообщения (главным образом предложения удлинить пенис) по одной причине: они не нужны. По изящному выражению участников телекоммуникационного рынка, накопился излишек оптоволоконных линий. И как только этот излишек стал очевиден, на Уолл-стрит полыхнуло и с рынка испарился 1 трлн долл. стоимости акций фирм, которые так талантливо справлялись с ролью локомотивов экономического «роста»^{58}.

А теперь будьте внимательны. Когда деньги были вложены, их учли в составе роста производительности труда и совокупного объема производства. Но когда деньги пропали, специалисты по исчислению национального дохода не вернулись назад, чтобы откорректировать показатели экономического роста 1990-х. Когда инвестиции утратили рыночную стоимость, они не скорректировали в сторону уменьшения показатели объема производства, производительности и роста за тот год. Причина в том, что наши специалисты по исчислению национального дохода используют бухгалтерскую (историческую), а не рыночную стоимость.

Отличительной особенностью 1990-х гг. было не только изобилие бесполезных инвестиций, сделанных телекоммуникационными компаниями, но и десятки миллиардов долларов вложений в интернет-компании, таких как pets.com, которые большей частью уже похоронены. Все эти роскошные компьютерные программы, впечатляющие веб-сайты со всеми их рекламными объявлениями, PR-кампаниями и сказочными бизнес-планами вылетели в трубу вместе с породившими их доткомами. Эта эпидемия банкротств не нашла никакого отражения в показателе роста производителъности в США. Это важно, потому что, если кто-нибудь захочет выступить в роли спасителя по отношению к демографическим и фискальным проблемам, он непременно попытается опереться на рост производительности и в качестве примера укажет на «безмятежные» дни 1990-х.

Предположим, конгрессмен Марки оказался прав: недавний экономический рост был реальным, и мы можем рассчитывать на него в будущем. Но даже тогда Марки все равно будет неправ в том, что рост может разрешить наши фискальные проблемы. Как показано в следующей главе, наши пенсии и пособия по социальному страхованию определены так (явным или неявным образом), что растут вместе с ростом производительности. Кроме того, поскольку стоимость закупаемых правительством товаров и услуг тесно привязана к реальной заработной плате, рост производительности труда ведет к росту реальных ставок заработной платы и реального объема государственных расходов.

Когда речь идет о будущих расходах по системам социального страхования и Medicare, важно не забывать о взаимосвязи между демографией и ростом производительности. Поскольку численность получателей пенсий и пособий станет увеличиваться куда быстрее, чем численность работающих, расходы будут расти быстрее налоговых поступлений даже при повышении темпов роста производительности.

Этот момент полностью раскрыт в работе Гохейла – Сметтерса^{59}. Вспомните, что масштаб фискального разрыва – 45 трлн долл. – подсчитан исходя из предположения о росте производительности труда на 1,7 % в год. Если годовой рост производительности составит 2,2 %, дисконтированные расходы вырастут значительнее, чем дисконтированные доходы. Фискальный разрыв увеличится до 56 трлн долл.! С другой стороны, поскольку ставки заработной платы, из которой придется покрывать этот увеличенный дисбаланс, станут выше, рост ставки налога будет не сильно отличаться от того, что потребуется для меньшего финансового разрыва.