Пентаграмма войны

– Сначала эпидемия унесла всех мужчин, потом на это наложилась наша идеология чистоты… А потом все уже так перемешалось, что сейчас не найти концов. И ты знаешь, первые сто лет все было очень хорошо. – Взгляд Нигалы слегка затуманился, словно она воочию видела то, о чем рассказывала. – Ни войн, ни конфликтов. А потом мы словно стали медленно сходить с ума. Ты представляешь, первая Великая Мать умерла своей смертью… – Нигала тихо рассмеялась. – Жили тогда, конечно, поменьше, чем сейчас, но все равно. А я вот… – Она улыбнулась, и только сейчас Арна заметила слезящиеся глаза, чуть сероватую кожу лица и алый ореол вокруг губ.

– Заметила, да? – Длинные ресницы чуть качнулись. – Достали меня все-таки эти твари.

– Где аптечка, я принесу… – Арна рванулась, но была остановлена твердой рукой.

– Сиди. – Нигала улыбнулась. – Это ранарт. Противоядия не существует. Можно было, конечно, лечь в реаниматор, но раз уж пошел такой праздник, прожить полгода в биокамере мне не дадут, так что и дергаться не нужно. Давай я лучше расскажу тебе сказку. – Она вдруг закашлялась и, увидев на руке кровавые капли, покачала головой. – Не расскажу. Нет времени. – Она провела ногтем от горла до живота, раскрывая комбинезон, и стал виден небольшой медальон. – Я знаю, дочка, что это жестоко по отношению к тебе, но я не хочу передавать власть никому из тех, кто сидит в Совете. Но кроме пары сотен свихнувшихся баб у нас еще десять миллиардов сестер, которые работают, учатся и все надеются, что Великая Мать всех защитит. А ты будешь хорошей Великой Матерью, я знаю. Вас ведь готовили и к этому. – Она заглянула в глаза воспитаннице. – Ну как, ты готова?

– Я не знаю… – прошептала Арна.

– Если откажешься, я пойму. Все же эта ноша не по твоему возрасту. Просто вдруг подумала, что это, возможно, шанс все изменить.

Девочка видела, как жизнь быстро покидает Великую Мать, и в каком-то странном порыве коснулась губами ее щеки и обняла.

– Я все сделаю.

Нигала глубоко вздохнула и, крепко сжав рукой медальон, коротким движением оторвала его от груди, оставив на его месте глубокую кровоточащую ранку.

– Не бойся. Это только отрывать больно. Подвинься ближе. – Она расстегнула на Арне ракорн, рубашку и прижала медальон над солнечным сплетением. – Все. Теперь нирам твой и кроме тебя его никто не снимет. Это не только символ верховной власти и симбиот, поддерживающий здоровье, но и единственное средство общения с ин кай. – Она вновь закашлялась, и, когда разогнулась, Арна увидела, как кровь струйками стекает от носа и кончиков рта. Речь стала торопливой и сбивчивой, но усилием воли Нигала заставляла себя жить. – Снять нирам ты можешь только сама. Если погибнешь, он умрет вместе с тобой. Кому верить, разберешься сама, но я не доверяла бы никому. Береги сестер и… прости меня, если сможешь.

Глаза ее остекленели, лицо заострилось, и голова упала на плечо.

Как раз в этот момент в кабинет ворвались щитоносные, ведомые какой-то властной женщиной в зеленом ракорне, расшитом золотыми нитями, – официальной одежде члена Высшего Совета.

– Сбежала-таки, старая ведьма, – констатировала женщина, бросив взгляд на мертвую Нигалу. – Так, девчонку под арест, трупы убрать и вычистить здесь все до блеска. Я не хочу, чтобы в моем кабинете воняло.

– Вы это о ком сейчас, верховная? – Арна встала, потянув за собой брошенный одним из штурмовиков тяжелый пистолет. – Пнуть мертвеца – невелика честь. Жаль, что Великая Мать уже в зеленых чертогах.

– Заткнись, подстилка. – Глаза верховной словно превратились в два горящих уголька. – С тобой я еще побеседую.

– Не в этой жизни. – Мгновенным движением Арна воткнула ствол в подбородок женщине и нажала на спусковой крючок.

Гидроудар вышиб затылочную кость и обдал потолок кровавой кашей. Только теперь начальница охраны заметила нирам на груди девочки и подняла руку, останавливая своих людей.

– Великая Мать. – Она встала на колено и склонила голову.

– Свою Великую Мать вы предали и потеряли, – отчеканила Арна звонким срывающимся голосом. – Теперь все щитоносные будут называть меня Великая, пока не вернут утраченную честь.

– Но больше тридцати наших погибли…

– Ваша честь – это ее жизнь, – прошипела Арна, склоняясь к самому лицу начальницы охраны. – А теперь уберите отсюда мусор и подготовьте Великую Мать к торжественному погребению. Я лично буду стоять у изголовья.

4