Пепел Бикини

Директор госпиталя Токийского университета доктор Митоя не любил американцев и боялся их. Не то чтобы им владели предрассудки расового свойства, нет, для этого он был вполне современным человеком и в высшей степени пренебрежительно отзывался о тех деятелях своей страны, которые в прошлом упрямо ограждали Японию от всего иноземного. Митоя искренне считал этих людей виновниками всех бедствий, которые обрушились на Страну Восходящего Солнца в течение последних полутора десятков лет. Но американцев он ненавидел. И если бы кому-нибудь удалось вызвать доктора Митоя на откровенность, он, вероятно, рассказал бы о двух случаях из своей жизни.

Первый произошел в 1927 году, когда Митоя учился в одном из крупнейших университетов США. Однажды какой-то весьма посредственный студент, член «Американского легиона»[21], нисколько не стесняясь его присутствием, громогласно сказал: «Эта талантливая макака до подлости вежлива, а подла она в меру своей талантливости». Все, кто слышал это, даже те, кого Митоя считал добрыми товарищами, расхохотались. Его самолюбие, самолюбие японца, было уязвлено, хотя он убеждал себя, что остальные студенты-американцы отнюдь не заодно с этим завистливым подлецом.

Другой случай относится к сентябрю 1945 года. Только что на борту линкора «Миссури» был подписан акт о капитуляции Японии. Доктор Митоя стоял у окна госпиталя и с ужасом глядел на то, что еще так недавно казалось невероятным: американские войска проходили по улицам Токио. «Джипы» и танки, облепленные здоровенными солдатами в касках набекрень, с ревом и грохотом катились бесконечной чередой. Один из танков, неуклюже развернувшись на повороте, сбил фанерный киоск продавца цветов, — к счастью, пустой. Хохот, свист, улюлюканье заглушили даже лязг металла. Доктор Митоя поспешно отошел от окна. Теперь в его сердце рядом с неприязнью прочно поселился страх.

Да, доктор Митоя не любил и боялся американцев, и довольно частое общение с ними в последние годы не изменило этих чувств.

И сейчас, 18 марта 1954 года, он растерялся, увидев в своем кабинете сухощавого седого янки с усталым лицом, в куртке защитного цвета, заправленной в военные брюки. Когда же он, приглядевшись, узнал гостя, его растерянность и досада только увеличились. Впрочем, он сразу овладел собой и спокойно, не спеша поднялся из-за широкого стола. Гладкое лицо Митоя, обтянутое пергаментной кожей, ничего не выражало, а черные глаза под толстыми стеклами черепаховых очков разглядывали гостя с равнодушным недоумением.

— Позвольте представиться, — сказал американец. — Нортон, начальник Хиросимского отделения АВСС[22].

Доктор Митоя учтиво поклонился и прижал руку к левому боку.

— Я уже имел удовольствие встречаться с вами, мистер Нортон, — сказал он. — Кажется, это было два года назад, мы виделись у нашего министра здравоохранения господина Хасимото. Садитесь, пожалуйста.

Директор госпиталя прекрасно говорил по-английски, и только иногда мягкое «р», проскальзывавшее вместо непривычного для японца «л», выдавало, что этот язык не является его родным.

Нортон погрузился в кресло напротив Митоя и вытянул ноги. Митоя опустился на стул, пододвинул через стол гостю сифон и небольшой лакированный ящик.

— Содовая, сигареты, прошу вас.

— С удовольствием. А, «Лаки Страйк»! Совсем как в Штатах в добрые студенческие времена, не правда ли? Благодарю вас.

Американец закурил.

— Вы, конечно, не очень удивлены моим посещением, мистер Митоя, не правда ли?

— Во всяком случае, оно оказывает мне большую честь и доставляет удовольствие, — механически отозвался тот.

— Это после хлопотливого служебного дня? — рассмеялся американец. — Не будем тратить драгоценного времени на комплименты. С вашего разрешения я перейду прямо к делу.

— Прошу вас, мистер Нортон.

Но Нортон вдруг замялся. Его почему-то смущала зеленоватая полутьма над бумажным абажуром настольной лампы, голые стены, непроницаемое, как маска, темное лицо хозяина, сидевшего очень прямо по ту сторону стола.

— Коротко говоря, — немного резко произнес Нортон, — меня интересуют два пациента, поступившие к вам пятнадцатого… Но начнем по порядку, дорогой коллега. Как случилось, что рыбаки из Коидзу попали к вам? Кто их надоумил?

— Им посоветовал обратиться к нам мистер Тоои, городской врач Коидзу. Вам, оказывается, известно, что пациенты прибыли оттуда?

— Да, я это знаю. Кстати, как далеко этот Коидзу от Токио?