Пепел Бикини

— В нескольких часах езды. Маленький приморский городок около Сидзуока. Так вот, доктор Тоои предположил сначала, что у них «бери-бери». Внешние симптомы были как будто налицо: потемнение кожи, нарывы, гнойные выделения и так далее. Но было и другое, чего Тоои объяснить никак не мог. У судового механика Мотоути прядями выпадали волосы. Больные не испытывали характерной для «бери-бери» ломоты в суставах. Они были очень слабы и отказывались от воды и пищи. В распоряжении Тоои не было почти никаких средств для производства необходимых анализов. Но он имел дело с «бери-бери» почти всю свою жизнь, и ему стало ясно, что болезнь рыбаков незнакома ему. Он послал двух пациентов: механика Мотоути и молодого рыбака Хомма — к нам с письмом.

— Двух?

— Да, остальные пока остались у него в больнице. Двадцать один человек.

— И вы, разумеется, сразу поняли, что это за болезнь?

— Нет, не сразу.

Митоя теперь не испытывал ни малейших сомнений относительно того, что Нортону прекрасно известно все о «Счастливом Драконе». Непонятно было только, чего он хочет от директора госпиталя. Но Митоя был терпелив и осторожен. Он выдвинул один из ящиков стола и, роясь в нем, продолжал:

— Никаких возбудителей болезни найти не удалось. Но сразу бросились в глаза два обстоятельства. Во-первых, необыкновенная бедность крови лейкоцитами, во-вторых, ненормальное содержание белка в моче. Это, конечно, ничего не объясняло, и я обратился к обстоятельствам, предшествовавшим заболеванию.

— Что сами пациенты думают о своей болезни?

— О, они ничего не могли сказать. Так же, как и я… тогда.

Нортон быстро взглянул на Митоя. Тот вертел в руках, складывая и разворачивая, листок бумаги, который он достал из стола.

— Вы хотите сказать, что теперь…

Митоя кивнул головой.

— Вот именно, мистер Нортон. Я вспомнил кое-какие газетные сообщения — кажется, это было полмесяца назад, если я не ошибаюсь, — и сопоставил симптомы таинственного заболевания с некоторыми явлениями, свидетелями которых оказались рыбаки во время своего последнего плавания, а также с данными одного документа, случайно сохранившегося у меня со времен войны. Это дало мне возможность сделать кое-какие выводы.

Наступило молчание. Нортон старался собраться с мыслями.

— Вы упомянули о некоторых явлениях, коллега, — сказал он. — Не откажите в любезности…

Доктор Митоя рассказал все, что ему было известно со слов рыбаков.

— …после этого на них посыпался белый, похожий на муку порошок — «пепел горящего неба», как они говорят. Он густо сыпался сверху, словно снег.

— Совершенно верно. — Американец удовлетворенно кивнул. — Порошок, похожий на муку… Значит, 1 марта они находились в районе Маршалловых островов, вы сказали?

— Конечно, это только мое предположение, мистер Нортон. Но ясно одно: несчастные рыбаки случайно оказались в той части океана, где ваши соотечественники испытывали какую-нибудь ужасную военную новинку. В результате характерная болезнь: выпадение волос, нарывы на теле, слабость, уменьшение числа лейкоцитов. Я обратился к одному старому документу, он сохранился у меня с тех времен, когда я работал с жертвами Хиросимы и Нагасаки. — Митоя мельком посмотрел на бумагу, лежавшую перед ним на столе. — Вот, пожалуйста. Это история болезни некоего Асадзо Тадати, умершего в начале сорок шестого года. Симптомы совпадают полностью. Интересуетесь?

Нортон покачал головой.

— У меня в отделении огромный архив подобных бумаг. Должен признать, что ваша логика безупречна. И ваш вывод?

— Несомненно, они поражены жесткой радиацией.

— Но интересно, — продолжал Нортон, — что вы думаете об этом пресловутом пепле? Какую он играет роль?

— Право, не знаю, мистер Нортон. Вы слишком многого хотите от меня. Я ведь всего-навсего обыкновенный терапевт… Хомма, их мальчишка-кок, привез нам немного, граммов пятьдесят. Обыкновенный известняк, ничего больше.

Рука Нортона с сигаретой остановилась на полпути ко рту.

— Известняк… — медленно проговорил он и вдруг торопливо закивал головой: — Да, разумеется, известняк, мел, кораллы… И вы не заметили в нем ничего особенного?

— Особенного? Нет. А вы полагаете, что он, этот известняк, имеет какое-нибудь отношение…

— О-кэй, коллега. — Нортон притушил сигарету в пепельнице и выпрямился. — Теперь мне все совершенно ясно, и я могу рассказать вам, что случилось.

Доктор Митоя удивленно поднял реденькие брови.

— Дело в том, — продолжал Нортон, — что вы оказались очень недалеко от истины, предположив, что ваши рыбаки явились жертвой мощного радиоактивного излучения. Но это не была жесткая радиация, то есть гамма- и нейтронное излучение в момент взрыва, хотя, возможно, ваши пациенты могли пострадать и от нее. Вы, очевидно, читали в газетах, что первого марта на небольшом атолле в районе Бикини было проведено испытание нового сверхмощного вида вооружения — термоядерной, или, как ее чаще называют, водородной, бомбы.

Митоя молча кивнул.

— Чудовищной силы взрыв, — продолжал Нортон после минутной паузы, — измельчил в порошок атолл, поднял миллионы тонн этого порошка в воздух и разбросал на сотни миль вокруг.