Пепел большой войны. Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945

Это был шанс для нас, тех, кто в этот момент стоял на берегу. Мы вошли в воду и поплыли вслед за паромом. Как мне удалось взобраться по крутому борту причалившего парома, я так и не смог потом вспомнить. Собрав последние силы, я подтянулся на руках и перевалился через фальшборт на палубу. И здесь все пошло довольно быстро. Не успел я выкрутить насквозь мокрую одежду, как мы были уже на другом берегу.

Своего попутчика из Гамбурга — четвертый номер расчета — я в этой суматохе потерял. Так что теперь мой новый план был следующим: в одиночку на север, в Дрезден! Уже выбравшись из Течина, я увидел первого русского. Я было подумал, что теперь мне конец! В перепачканной грязью военной форме, с автоматом на плече он подбежал ко мне и обнял меня. Не старше меня, он все время смеялся и только повторял: «Война капут!» Схватив меня двумя руками за плечи, он встряхнул меня и, улыбаясь, произнес: «На дома, на мадга!» Эти слова я понял, потому что часто слышал, как Зигмунд произносил их по-польски.

Русский был прав: мы могли идти куда хотим. Никто не возьмет нас в плен, все солдаты могут идти домой! Домой! Должен ли я решиться на то, чтобы отправиться домой? Но сначала выспаться. Я устроился на ночь в скирде свежего сена рядом с проселком на Течен. Завтра я двинусь дальше. Великий Боже, помоги мне добраться до дома…

10 мая 1945 г.

В третий раз я в Дрездене. Здесь сущий ад. Люди живут в страхе и среди ужаса, поскольку русские празднуют победу. Меня приютила одна семья, у которых сын того же возраста, что и я. Они дали мне кров и еду. Я даже смог искупаться! Мать этого семейства повторяет: «Другая мать так же поможет моему сыну!»

Но каким же образом я так быстро добрался до Дрездена? Мне неимоверно повезло! Сегодняшним утром я еще бродил по Течину. На улицах и мосту через Эльбу уже появились русские и чешские патрули. Опасно здесь оставаться. В голове только одна мысль: надо убираться отсюда!

Мимо меня проезжал старый газогенераторный грузовик. Я побежал за ним. На повороте грузовик сбросил скорость, и я смог уцепиться за задний борт. Грузовик был набит битком, и кто-то из ехавших в нем попытался было вытолкать меня обратно. Но один юноша сказал: «Он тоже хочет домой!» — и помог мне забраться в кузов.

Путь наш лежал через Шнееберг. Чудесная местность, безоблачное небо. К полудню теплый день сменился палящей жарой, внезапно нас остановил блокпост русских. Старший комиссар велел мне выйти из кузова и снял с меня кожаную куртку. Я перенес это вполне спокойно. Русский рассмеялся и дал мне взамен брезентовую куртку. После этого мы продолжили путь. Уже в кузове грузовика я поспешил снять свои кожаные штаны и надеть их подкладкой наружу, чтобы ввести в заблуждение возможных «организаторов» и не прийти домой в одних трусах.

На нашем старом газгене мы добрались почти до самой Пирны.[204] Русские были целиком заняты празднованием победы и не обращали внимания на то, что тут еще крутятся немецкие солдаты со своим грузовиком. Что ж, дерзость побеждает! Но они все же сцапали нас на подъезде к Пирне. Я тут же выпрыгнул из кузова и потопал дальше пешком. Во всех деревнях, через которые я проходил, перед своими домами стояли старые женщины с кувшинами воды для таких же бедолаг, как я, и расспрашивали о своих сыновьях, спрашивали, спрашивали… ну что можно было им ответить… дальше… дальше…

До Дрездена я добирался уже в компании молодого человека в полосатой форме заключенного концентрационного лагеря. По дороге он рассказывал мне ужаснейшие вещи, которые я едва могу себе представить. Женщины предлагали ему одежду, но он чувствовал себя безопаснее в своем полосатом костюме. Он хотел добраться до Берлина.

А куда было идти мне? Один дрезденец предупредил: только не на восток! Там русские вели себя как нигде жестоко. Но это происходило в военное время. А теперь наступил мир. Неужели и в мирные дни они будут вести себя так же, как и в последние недели войны?

Все встретившиеся мне по дороге люди говорили, что я должен держать путь на запад. Американцы дошли до Хемница и Хайнихена! Да, туда я в первую очередь и направлюсь, передохну, обдумаю все, осмотрюсь…

Пятница накануне Троицы 1945 г.

Наконец-то я добрался до Хайнихена, до той квартиры, где мне уже пришлось жить. Как же все ее обитатели удивились и обрадовались тому, что еще жив. Да я порой и сам удивляюсь этому!

Когда пробирался через Дрезден-Плауэн, я обнаружил, что многие из моих товарищей оказались в плену. Внезапно первый приказ о роспуске солдат по домам оказался недействительным. Бегство к американцам должно было быть прекращено. Я стал пробираться развалинами, минуя улицы. Только однажды меня остановили двое русских и обыскали. Однако искали они только какую-нибудь выпивку, хотя и так уже были изрядно пьяны. Не найдя ничего подходящего, они вломились в какой-то дом и стали искать «паненок», бормоча: «Девочки, идем с нами, на пять минут!»