Пепел и Лунный свет

Вернувшись домой, Адель расположилась в пустой гостиной. Она была рада немного побыть в одиночестве. Малахия и его Инкарнаты остались в Клубе – ждать возвращения Исайи и ведьм; они хотели первыми убедиться, что сестрам удалось заключить свет солнца в клинки. Без него Джентльмены не смогут сражаться с армией Пожирателей, когда Драгомир доберется до Лунного королевства.

Адель выбрала самое удобное кресло и со вздохом откинулась на спинку. Несмотря на то что после случившегося в дубовой роще выспаться вроде как удалось, чувствовала она себя отвратительно – неиспользованная сила Инкарнатов мешала и тяготила, но вернуть ее законным владельцам Адель не могла, разве только использовать в бою. Тело изнывало от усталости, восстанавливалось непривычно медленно. Виной тому было истощение ее собственных магических сил, которые большей частью уходили на контроль позаимствованной энергии. Рана от меча затянулась без следа, а вот рубцы от когтей Пожирателя сильно воспалились.

По пути домой Адель заглянула в Клуб и попросила у Фокса целебную мазь, но ее у него не оказалось. Задав несколько общих вопросов о самочувствии Адель, он пообещал как можно скорее найти другое лекарство и вместе с Кью отправился в лазарет.

В доме было непривычно пусто – все разошлись по делам, готовясь к неминуемому сражению с Инкарнатом Черной дыры. Адель стоило бы призвать чародеек, чтобы те перенесли ее в замок, но желание хоть немножечко отдохнуть было почти нестерпимым.

Чародейки.

Засучив рукав рубашки, Адель взглянула на браслет, который слишком крепко обвивал запястье. Глаза дракона были закрыты, но когти вонзались в кожу – на месте ранок остались следы засохшей крови. Все попытки избавиться от украшения заканчивались неудачей, оно точно приклеилось к руке. Насколько Адель помнила, в королевстве Инкарната Черной дыры она никаким образом не повредила браслет, но должна же была быть причина, почему он не снимается… Разбередив ранки и разжившись свежими ссадинами, она сдалась. Стоило просто дождаться возвращения Двенадцати сестер – тогда-то Адель потребует объяснений и заставит освободить ее от проклятого подарка.

Входная дверь открылась, в холле послышались шаги, а спустя несколько мгновений в гостиную вошел Рафаэль. Он был в черном костюме, белой рубашке и пальто, небрежно наброшенном на плечи. В руках Раф держал бутылек, доверху заполненный темно-зеленой жидкостью. Молча подойдя к Адель, он поставил стеклянный сосуд на столик рядом с ней и, выпрямившись, сказал:

– Фокс велел это выпить. – Раф отступил и добавил: – Я сейчас вернусь.

– Зачем?

– Ты ведь не собираешься пить прямо из горла?

Проводив Рафаэля взглядом, Адель взяла бутылочку и откупорила ее. В нос ударил запах трав и алкоголя, и пустой желудок судорожно сжался. Даже не предполагая, какой отвратительной может оказаться на вкус настойка, Адель в несколько глотков выпила ее. Внутри все обожгло, перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Стараясь не закашляться, Адель зажала рот рукой и шумно втянула воздух носом. Вселенная! Она будто выпила жидкое пламя, которое тут же растеклось по телу, согревая и расслабляя его.

Адель подняла голову и, все еще пытаясь отдышаться, уставилась на Рафаэля. Стоя на пороге, он переводил озадаченный взгляд с нее на бутылек и обратно. Замешательство на его лице постепенно сменилось кривой улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего. Только сейчас Адель заметила, что в одной руке у него ложка, а во второй – стакан с водой.

– Хорошо себя чувствуешь? – делано безразлично спросил он, ставя принесенное на столик, рядом с пустой бутылочкой.

– Бывало и получше, – ответила Адель. – А в чем дело?

– Да так, ни в чем.

Рафаэль снял пальто и бесцеремонно рухнул в кресло напротив. Закинув ногу на ногу, он прижал пальцы к губам и выжидающе посмотрел на нее.

– Что?

– Нет-нет, не обращай на меня внимания!

– Тебе нечем заняться?

– О, у меня полно дел, – возразил Раф.

Адель вздохнула.

– И почему ты все еще здесь?

– Я ни за что не пропущу это. – Рафаэль еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Будь добр, объяснись, – произнесла она, чувствуя, как начинает раздражаться. – Если это шутка, то я не понимаю…

– А ты подожди немного, и сама все увидишь.

Адель подняла руки в примирительном жесте.

– У меня нет ни сил, ни желания препираться с тобой, – призналась она. – Поэтому оставайся сколько хочешь, мне до этого нет дела.

– Отлично.

Откинув голову на спинку кресла, Адель уставилась в потолок. У лекарства было сладковатое послевкусие; тело наливалось приятной тяжестью, а мысли то и дело ускользали из сознания. Тревога отошла на дальний план, сменившись звенящей пустотой. Все больше утопая в кресле, Адель наслаждалась непривычным чувством безразличия и отстраненности от всего мира. Веки отяжелели, даже моргать стало трудно, но она не возражала.