Пепел и песок

– И еще. Ты должен быть в костюме. У тебя есть костюм?

Катуар бросает на тахту черный кофр, целует меня в темя, хохочет:

– Я купила!

– Еще платье? Умница-птица.

– Нет! Я купила тебе костюм, посмотришь? Дорогущий.

– Мне? Но ты не знаешь моего размера.

– Драматург мой наивный! Я знаю тебя, этого достаточно. Я хотела еще и Лягарпу купить, но таких не продают, надо шить на заказ.

– Я никогда не надевал костюмов, мне кажется, я в них смешной.

– В моем ты будешь как царь сценаристов. Ты должен быть прекрасен на красной дорожке.

– Ты должна быть прекрасна, этого достаточно.

Катуар берет кофр за изящный крючок, подносит его к открытому окну и вывешивает наружу:

– Значит, ты недоволен? Тогда я выбрасываю.

– Птица, я просто обалдел. Мне никто никогда не покупал костюмов.

– Тогда раздевайся! – она возвращает кофр в комнату, тот облегченно шуршит. – Нет, я сама тебя раздену.

Перестаньте, прошу! Господа, вы ж не звери! Остановите этот флешбэк. Она не может уже появляться. Избавьте меня от смертельных процедур в вашем солярисе. Пожалейте меня.

– Ты слышишь меня? У тебя есть костюм? – голос Йоргена мерцает в горячей телефонной трубке.

– Нет.

– Купи. Это очень серьезное мероприятие, ну?

143

– Спасибо тебе. – Йорген берет меня за локоть и вытягивает из автомобиля. – Я до последнего момента сомневался, что ты приедешь. Ты хоть знаешь, что скажешь, когда тебе вручать будут? Подготовился?

– Скажу – спасибо Йоргену.

– Нет, не надо меня. Я пошутил.

– Скажу – всем спасибо. Все свободны.

– Пожалуйста, поблагодари Ашота, Акопа и – главное – Вазгена. – Йорген чуть не выплевывает со смешком свою трубку, – Как в автосервисе каком-то! Ты точно не хочешь по красной дорожке пройти? Ты же триумфатор сегодня, ну?

– Спасибо, уже прошелся. Слишком много дорожек в вашей стране.

– Ладно, не ходи. Вон там служебный вход.

– Где мы?

– Кинотеатр «Особый», ты что?

Охранники, рации, двери, блестки, лысины, смокинги, снова двери, шары голубые. Марк, это вы? Как хорошо, проходите!

Я снимаю куртку, кто-то подхватывает ее, как ребенка, нянчит, уносит. Дама в зеленом платье, с пархатой собачкой на руках хохочет, проскальзывая мимо:

– Как вы оригинально нарядились на церемонию! – и уже видит новую вкусную цель. – Фишка! Расскажи, как ты дал по морде директору картины!

Йорген оглядывает меня, мои джинсы и черную водолазку с пятнами плесени от былых сыров, вздыхает:

– Что же ты костюм не надел? Я же просил, ну. Где мне тут сейчас твой размерчик искать?

Я сажусь на случайный стул в углу. Йорген кидает трубку об стену. С сочным звуком мундштук отлетает и рикошетом ударяет в очки Матрену Гусаркину. Тот взвизгивает:

– Что это?! Что? Где охрана?

Он снимает очки парфюмерными пальцами, одно стекло треснуто, мир расколот.

– Мне вести церемонию через три минуты! – Матрен ревет и стонет. – Суки! Где я другие возьму?

И в слезах убегает. Вслед ему свистит сладострастно джентльмен с седыми усами, член Академии.

– Сиди тут, – Йорген давит рукой на мое плечо. – Янайду что-нибудь. Пять минут.

144

Гул затихает. Голос за кадром.

Пять минут, пять минут. До триумфа пять минут, можно сделать очень много. Понять бы – чей это триумф? Как к себе обращаться? Саша, Марк, бычок, бастард таганрогский? Ты хотел этого хрустального пацана. Поздравляю, дождался.

Ты стольких нежно убил, что тебе не приз – Александрийский столп надо вручать.

– Здравствуйте, Марк. Вы меня не узнаете? – Бледная женщина обмахивается пачкой листов, жалким веером.

– Нет.

– Эвглена Галимовна. Я была главным редактором МРТВ.

– Очень приятно… Наверно.

– Ничего приятного. Вазген меня уволил – из-за вас. Из-за того, что я не добилась от вас сценария…

– Какого сценария?

– Того самого, где рушится МГУ. Теперь я тут, помощником режиссера этого шоу. Требьенова. Ладно, сидите!

Уходит, уныло прощаясь громоздкими бедрами.

Рушится… Что там рушится? Все утопить.

Вернусь к своим сладким грезам. Теперь у меня есть шанс эффектно взорвать сценарий этого томного вечера. Полетят клатчики по закоулочкам. Режиссер-новатор Требьенов будет польщен. Выйти на сцену, взять приз у девушки в арендованных бриллиантах и сказать в усталый микрофон: «Спасибо за эту награду. И сейчас, чтобы оправдать ее, у вас на глазах я совершу очередное убийство. Вы ведь любите смотреть, как я убиваю? Глядите!»

Бросить хрустальную тварь об крепкий настил. Чтобы осколки вонзились всем в сердце. И добавить: «Поздравляю. Марк Энде убит наконец».

И уйти.

145