Пепел и пламя

– Но я намного сильнее Агады! Ты сам так говорил, да и другие тоже заметили. Агада никогда не могла управлять людьми силой мысли, мне же достаточно посмотреть врагу в глаза, и тот забудет, что хотел. Агада так не могла, а я могу. Кроме того, я могу заставить солнце сиять ярче, могу обжечь кого-нибудь – даже полубога. Не знаю, почему так происходит, почему я сильнее ее. Возможно, потому, что я нимфа. Или это дело рук мойр, возможно, они подмешали мне что-нибудь в спагетти. Впрочем, этого мы уже не узнаем. Фактом остается следующее: я не Агада. Я намного сильнее. И ты это знаешь.

Маэль посмотрел на меня, плотно сжав губы. Он знал, что я права, но беспокойство о моей судьбе затмевало доводы рассудка. В любой другой ситуации я бы притянула Маэля к себе и крепко обняла, чтобы успокоить, но сейчас у нас не оставалось на это времени. Скоро омфал сам заберет то, что хочет. Сейчас мы еще можем сделать выбор, и я его сделала. Долгое время я была лишь игрушкой в руках мойр. На ум пришли слова Агады: «Доверься мне, как я доверилась богиням судьбы». Я сделала глубокий вдох. Да, я тоже им доверилась. У них есть план. Не знаю почему, но они хотят остановить грядущий конец света. Я в этом уверена. А еще я уверена, что именно мне, той единственной, кто обладает силами сразу двух богов, придется пожертвовать собой. Не знаю, какую силу омфал заберет у меня, но я верю в судьбу. Верю, что у мойр есть некий великий план и что они знают, какие силы понадобятся мне в будущем.

Я шагнула к омфалу.

– Нет! – закричал Маэль и схватил меня за талию, пытаясь остановить. Ему это удалось. Но тогда я вытянула вперед руку, как пловец на финишной прямой. Все вокруг закричали от страха. Моя рука легла на омфал, прямо на вырезанные на камне буквы, оглашавшие цену за его помощь.

Я успела удивиться тому, что камень такой приятно теплый, а затем почувствовала, как молния насквозь пронзила мое тело. Не в силах сделать ни вдоха, я попыталась убрать руку, но омфал притягивал меня к себе, словно магнит. Вокруг меня царил переполох, волны окатывали меня по плечи. У меня подкашивались колени, но Маэль продолжал крепко держать меня в объятиях. Если бы не он, я бы ушла под воду. Перед глазами все расплывалось, но я все равно увидела, как открылся портал. Небо висело низко, казалось, протяни руку – и достанешь. Нас окружали тьма и миллион звезд. Похоже, омфал впитал в себя воду: над надписью появился пузырь черной бурлящей воды. Спустя мгновение из него появилась первая небесная нимфа – стройная, изящная и очень красивая: иссиня-черные волосы, темные глаза, светлая кожа… От ее ногтей и губ исходило золотистое свечение. Одета нимфа была в древнегреческую тунику, украшенную крошечными золотыми звездочками. Стоило ей ступить своими сандалиями на поверхность реки, как та благоговейно расступилась, словно освобождая путь. Нимфа стояла между потоками воды, нетронутая ее ревущими волнами. Ее туника оставалась сухой, как и длинные волосы, уложенные в греческую прическу.

В бурлящем пузыре можно было различить силуэт следующей небесной нимфы. Я успела подумать: «Какие же они красивые», после чего ослепляющая боль во второй раз пронзила мое тело, и я потеряла сознание.

* * *

Куриный суп…

Я умерла. Конечно же, я умерла. Камень высосал из меня все силы, я просто не могла выжить. Удивляло другое: неужели слава о знаменитом супе Эдипа добралась даже до царства мертвых? Я морально готовилась к тому, что окажусь на берегу Стикса в форме тени, и гадала, кто же оставил суп у ворот в подземный мир.

Перед закрытыми глазами плясали вспышки света. Тело казалось до странного пустым. Я попыталась пошевелить рукой, но не смогла. Мне хотелось, чтобы темнота ушла, я попыталась открыть глаза, но без толку.

– Чтобы он – и изменился? – донесся до меня голос. Хорошо знакомый, родной голос. – Уму непостижимо! На протяжении многих тысячелетий омфал служил злу. Хочешь сказать, его закоротило и он внезапно решил служить кучке нимф? Извини, но это какая-то сказочка. А я, между прочим, владелец рекламного агентства! Я знаю толк в сказках.

– Ты же сам видел, что случилось после того, как появились Плеяды. – Этот голос я тоже знаю, хоть и не так долго. – Омфал становился все светлее и светлее, пока не побелел полностью. Белый цвет символизирует добро, это даже детсадовцы знают. Когда омфал спит, он серый – поверь тому, кто хранил его на протяжении многих лет! После пробуждения омфал наполняется темной энергией и становится черным. Потому что он плохой. Только вот теперь он белый как снег. А это что-то да значит. Да еще эта странная выемка посередине…

– Если вставить туда недостающую часть, то мы, скорее всего, взлетим на воздух. Я тоже не верю, что древние злые камни могут меняться. Нам очень повезло, что Ливия жива, но кто знает, в каком состоянии она проснется? Вдруг она даже не вспомнит своего имени? Не сможет больше ходить? Клянусь, если омфал ей навредил, то я лично отвезу его на ближайшую свалку. Он превратится в бетон – и прощайте, амбиции!