Пепел и пламя

Гермес посмотрел на меня так, словно увидел в новом свете, а Маэль, казалось, окаменел от удивления. Я тоже была ошарашена.

– Ну в любом случае теперь ты полубогиня, а значит, все в порядке, – сказала Гера. Было видно, что она хочет поскорее перейти к следующему пункту. – Маэль, сын Никты.

Маэль напрягся.

– Да, великая Гера?

– Мы и тебе задолжали извинения. Прискорбно, но мой супруг забыл сообщить мне о новых обстоятельствах твоего дела. Мы сожалеем о твоем длительном заключении.

– Благодарю, – отозвался Маэль. – К счастью, у меня были друзья, которые не отвернулись от меня.

Улыбка Геры дрогнула.

– Кое-кто очень хочет с тобой познакомиться. Она была в плену Урана, но после его поражения вырвалась на свободу.

С этими словами Гера жестом указала в сторону. Оглянувшись, мы увидели, как в водовороте мерцающих звезд и всполохов тьмы появилась богиня. Она была высокой и изящной, с длинными иссиня-черными волосами и кожей столь светлой, что отливала голубоватым оттенком. Она направилась к нам, шелестя подолом длинного темно-синего платья.

– Мамочка! – закричала Тиффани и бросилась к богине.

Они упали друг другу в объятия и несколько секунд не двигались. Потом богиня отстранилась, приобняла Тиффани за плечи и повела к нам. Чем ближе она подходила, тем больше я находила в ее чертах сходства с Маэлем: те же высокие скулы, прямой нос, удивительные серые глаза…

Маэль нерешительно переступил с ноги на ногу. Казалось, его охватило смущение.

– Здравствуй, сын мой, – сказала Никта, богиня ночи.

Маэль в ответ просто кивнул. Я знала: Маэль не из тех, кто бросается на шею первому встречному. В конце концов, его воспитал Аид, который считает слабостью любое проявление эмоций.

Никта протянула к Маэлю руку и сказала:

– Дай мне посмотреть на тебя, дитя мое.

Тиффани неуверенно посмотрела на мать. Все знали, как она привязана к Никте и как боится ее потерять.

Маэль не двинулся с места.

– Тиффани – твое дитя, – сказал он. – Я – просто носитель твоих генов.

Гермес громко ахнул, а Аид приподнялся в шезлонге, с любопытством наблюдая за происходящим. Никта подошла к нам, ни на мгновение не отпуская от себя Тиффани. За ней тянулся шлейф мерцающего ночного неба. Темные глаза сияли – казалось, в них ежесекундно рождались новые галактики.

– Мне нужно время, – сдержанно ответил Маэль.

Никта поняла и не стала настаивать. Она хотела было отвернуться, но Тиффани остановила ее.

– Никта – моя мать, но и твоя тоже. Она может любить нас обоих.

Маэль улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.

– Спасибо. Дайте мне немного времени.

Гера поняла, что счастливое воссоединение не состоится, и продолжила свою речь:

– Тогда перейдем к тебе, Тиффани.

– Да? – пискнула Тиффани, прижавшись к Никте.

– Аид, твой отец, уже объявил, что отменяет заветы темных богов. Больше ни одному ребенку не грозит смерть. Ты проявила большое мужество. Я благодарю тебя от лица всех олимпийских богов. Сообщи, если тебе что-нибудь понадобится.

– Спасибо, – ответила Тиффани, ее глаза влажно заблестели.

Гера прошлась взглядом по нашей группе.

– Кто из вас – смертная возлюбленная полубога Селки?

– Я, – сказала Джиджи, шагнув вперед. От волнения ее голос прозвучал на октаву выше, чем обычно.

Селки встал рядом с ней.

– Как тебя зовут?

– Бриджит О’Малли.

– Мы благодарим тебя, Бриджит, за твое мужество и преданность нам, богам.

Джиджи открыла было рот, собираясь возразить, но наткнулась на многозначительный взгляд Селки и замолчала. Гера, похоже, ничего не заметила.

– Нам известно о твоей любви к Селки, сыну речного бога Нерея. В благодарность за помощь в борьбе с Ураном мы предлагаем тебе драгоценный дар.

Посейдон поднялся с шезлонга и подошел к Гере, которая тем временем продолжала:

– Любовь между смертной и полубогом может принести много боли и мучений. Но похоже, что ваша любовь сильна.

С этими словами богиня толкнула Посейдона в бок, и тот, улыбнувшись, вытянул вперед руку. На ладони у него блестело что-то бирюзовое.

– Это, дорогая Бриджит, чешуйка из хвоста могущественного Посейдона. Если ваша с Селки любовь окажется настолько сильной, что вы решите связать свои судьбы навсегда, то вонзи эту чешуйку в кожу, и ты станешь бессмертной полубогиней, дочерью Посейдона. – Гера улыбнулась. – Сын речного бога и дочь бога морей. Вы даже сможете вместе жить под водой!

– С ума сойти! – воскликнул Селки. – Как же круто! Спасибо!

Джиджи, казалось, лишилась дара речи. У нее в глазах стояли слезы. Посейдон осторожно положил чешуйку ей в руку.

– Благодарю вас за этот чудесный дар, – сказала Джиджи, взглянула на Селки, и тот коротко поцеловал ее.

– Где Эдип? – огляделась Гера.

Эдип, который к тому времени незаметно встал рядом с Магали, удивленно посмотрел на нее и отозвался:

– Да, великая Гера?

– Мы давно следим за твоей нелегкой судьбой. Я, да и все мы рады, что у тебя появились новые друзья и союзники. Благодарю тебя за помощь. Есть ли у тебя желание?

Покачав головой, Эдип ответил:

– Нет. Я всем доволен. У меня появились друзья, этот факт не позволит мне погрузиться в печаль и убережет от сумасшествия.