Пепел и проклятый звездой король (ЛП)

Это единственное слово, которое он смог выдавить из себя.

Я знала, что он имел в виду: Иди к армиям. Иди и уведи их.

Я не смела даже думать об этом.

У нас был только один шанс спасти ситуацию — убить Саймона здесь и сейчас. Я не собиралась убегать. Я не собиралась оставлять его здесь, чтобы он удерживал мой трон и эту извращенную силу, полученную им от магии моего отца.

С меня хватит. Всю мою жизнь эти личности считали, что могут отнять у меня все.

И мысль о том, чтобы уступить им еще хоть одну секунду, приводила меня в ярость.

Сердцебиение отдавалось в ушах и под кожей разливался жар.

Это мое королевство, — прошептал Винсент, слова пульсировали в моей коже, в моих венах, в моем сердце. Это мой замок. Не позволяй никому отнять его у меня.

Мой, — эхом отозвалось мое сердце.

Это было мое королевство.

Я никому не позволю отнять это. И я точно не позволю им убить Райна.

Райн вихрем развернулся на месте, когда из дверей замка выбежало еще больше ришанских солдат и бросилось за ним, отвлекая его в этот критический момент.

Но не меня. Я их почти не заметила.

Я позволила своей ярости ослепить меня, побудить меня, утопить меня, когда я бросилась на Саймона.

Мое сознание сузилось до приятного ощущения того, как мой клинок рассекает плоть Саймона, как Ночной огонь еще больше разгорается и охватывает мое тело, как моя магия расцветает в глубинах моей неконтролируемой ярости.

Саймон вздрогнул, его тело дернулось.

Кто-то засмеялся, и только через несколько секунд я поняла, что это была я. Мое лицо расплылось в улыбке, когда он выпрямился и посмотрел мне в лицо, вся эта страшная сила сосредоточилась только в одной точке.

Я не боялась.

Мы атаковали друг друга одновременно, наше оружие снова встретилось, и каждый удар был неумолим. Сначала я терялась в пьянящей дымке мести, и мне это нравилось: каждая рана — как глоток алкоголя, неестественное наслаждение.

Но Саймон не отставал.

Райн, окруженный ришанскими солдатами, не собирался приходить мне на помощь.

А Саймон все наступал и наступал, и наступал.

Первый маленький ноющий осколок страха появился, когда он ударил меня с такой силой, что мне показалось, будто что-то треснуло, когда я блокировала его удар. Боль молниеносно пронзила меня, перехватив дыхание.

Нет времени на восстановление. Не было времени на контратаку.

Потому что натиск продолжался, один сокрушительный удар превратился в два, три. Вскоре я уже не могла делать ничего, кроме как уклоняться, блокировать, отступать назад, чтобы встать на ноги.

Но я была выбита из равновесия. И у меня не было времени, чтобы восстановить его.

Осознание того, что я облажалась, было медленным и уверенным.

Он нанес рану на мое плечо, руку, бедро. Каждая из них сопровождалась захватывающей дух болью, более глубокой, чем просто порез на плоти. Его магия, этот красный, ядовитый дым, окружала нас обоих. Искаженное творение в его груди неестественно пульсировало.

Я чувствовала, как во мне бушует холодная ярость Винсента, его потребность в доминировании, которой некуда было деться. Магия Пожирателя сердец была сильна, но не настолько, как то, что сделал с собой Саймон.

Я отпрыгнула назад, уклоняясь, и оказалась прижатой к перилам балкона. Черт. Отступать некуда.

Подул горячий ветер, откидывая мои волосы назад и вырывая пряди волос Саймона, отчего он стал выглядеть еще более чудовищно, нависая надо мной с кровавой улыбкой на губах.

Позади него глаза Райна остановились на мне, когда он разрезал одного ришанского солдата, двух…

Он не был бы достаточно быстр.

Матерь, я должна была умереть.

Но, ох, какой это будет смерть.

Мне стало интересно, был ли это голос Винсента или мой.

Саймон протянул руку и коснулся моего лица, развернув его к себе, будто из любопытства.

Его улыбка погасла.

— Обычный человек, — сказал он. — Вот и все.

Смерть воина, — пообещала я себе, когда Саймон поднял свой меч, а я — свой.

Его удар был сокрушительным.

Вспышка магии ослепила меня. От оглушительного треска зазвенело в ушах. Что-то острое полетело в меня, открывая маленькие порезы на щеках, руках.

Я их почти не чувствовала, потому что боль была повсюду.

Саймон попятился назад, перевернулся на спину, но было уже поздно.

Я тоже падала. Мое тело перелетело через перила в замедленной последовательности действий. Последнее, что я увидела — Райн, и его расширенные от ужаса глаза, затем он выхватил меч из тела и побежал за мной…

Он выглядел очень, очень испуганным.

Я потянулась к нему, но я уже падала.

В невесомости миры слились воедино.

В одном мире я ничего не слышала из-за криков, взрывов и отчаянных команд.

В другом мире я не слышала ничего, кроме голоса отца из старых воспоминаний. Я не чувствовала ничего, кроме его хватки, такой крепкой, что было больно — но это была любовь Винсента, скрытая в острых гранях и всегда такая же болезненная.