Пепел и золото Акелы

— И был прав, наверное, — согласился Пиночет, — времена меняются и для божьих людей тоже. Какая секта была ядреная, сколько столетий существовала! Сколько злата накопила. Даже коммуняки за семьдесят лет добраться не смогли. А сейчас все похерено. Дети Голубя стали думать так же, как и мы. Дескать, вера верой, а золото золотом. Акела это понимал. Он единственный из них — серьезный дядька. Был. И зачем ты горбуна грохнул, нехороший человек, а? В обновленцы подался? — Пиночет принялся старательно наигрывать диппепловский «Дым над водой», подпевая под нос, будто уже получил ответы на все волнующие вопросы: — Па-па-па, па-па-папа… тра-ля-ля-ляля… И вообще, золотишко-то — мое. Так мне сказали ангелы.

— Пина, золото — вещь конкретно хорошая, но мне бы отлить. — Пепел устал лежать колодой, да и вообще не мешало бы проверить, насколько далеко простираются дружеские чувства закадычного врага. — А то беседа в напряг.

— Терпи, казак, атаманом будешь. — Пиночет привстал с кушетки. — Смогешь, ты ведь упрямый. Прямо как они. — Он кивнул на горбоносых. — И я упрямый тоже. Все тут одного поля ягоды. Так что дальше придется идти вместе. — Он встал с топчана, приблизился к поверженному Пеплу и дурашливо потрепал его за щеку. — Мы будем партнерами!

— А ты уверен, что я что-то знаю? — Пепел обозлился и, кажется, сморозил глупость.

— Ну, не выпадут мои козыри, уйдешь от меня. Не впервой. — Пиночет философски пожал плечами. — А вообще, ты же меня знаешь. И я тебя знаю. Карту ты сейчас не нарисуешь. Уперся. Но зуб даю, если приведешь нас туда… Отпущу на все четыре стороны. Долю получишь, падлой буду. И еще чего-нибудь получишь. — Пиночет огляделся по сторонам. — Ну, вот хотя бы эту милую еврейскую девушку. Кстати, довольно богатую наследницу. Папаша, царствие ему небесное, постарался.

Нет, Пепел на эти слова не дернулся. А ведь Пиночет было уже начал подозревать, что Сергей каким-то боком прежде контачил со старым евреем. Ради проверочки и разговор завернул в эту сторону. Ладно, значит, у Сергея к Соне мелькал чисто мужской интерес. Учтем.

Пепел почти равнодушно взглянул на милашку, которая до сих пор находилась в глубоком отрубе. Поездка в багажнике в обнимку с трупом девушке явно на пользу не пошла. И тем не менее Пепел узнал ее сразу, о чем, естественно, говорить никому не стал. И, сопоставив увиденное с услышанным, легко представил, что произошло на квартире Семена Моисеевича.

Зачем объяснять Пиночету, что отец девицы держал маленького Пепла на руках, что дружили их папаши многие годы? Что тот самый жигуленок, на котором Пепел пытался въехать в мирную жизнь, подарил ему дядя Сема, чья дочка сейчас лежала поодаль без сознания. Увы, Питер — город маленький.

Рядом с Пиночетом неожиданно и тихо появился Фрол.

— Я же говорил тебе: эта женщина наша, — сообщил он. — И ты не возражал.

— Что же тебя так на бабах-то циклит? — злобно отреагировал Пиночет. — Вон Верка, как неприкаянная ходит. Пристройся и оттянись. А с этой биксой я сам определюсь. Тем более, зная вкусы нашего телегида, — он кивнул на Пепла.

— Ты обещал, — упрямо надавил Фрол.

За спиной Фрола лишним аргументом вырос Силантий. Клепа и Байбак притворились шибко увлеченными кулинарией, хотя напрягшиеся спины выдавали их с головой. В Веронике же сцена не возбудила ни страха, ни радости. А одну лишь бабью зависть. Если мужики готовы в горло друг другу вцепиться не ради нее, а ради какой-то полудохлой дурочки, пусть вцепляются себе на здоровье, — читалось по лицу бывшей полюбовницы Сергея.

— Господь тоже обещал. — Пиночет стал заводиться. — Верку не хочешь, значит, никого не хочешь. Иди, в уголке пообижайся. И думай! Думай, что важнее? То, за чем мы все охотимся, или блажь мужицкая?

Фрол отошел в сторону, только свирепо взглянул на Пепла и так же грозно на Пиночета. И еще Пеплу показалось, будто где-то за стенами приглушенно каркнул ворон. Пепел принял к сведению, что нажил врага в лице горбоносого молчуна.

— Ладно. Я вписываюсь в поиски золота Акелы. Доли мне не надо, только дай уйти.

— Тебе чего, денег не надо? — хохотнул Пиночет. — Ты заболел?

— Суеверный я стал, Пина. — Пепел нехотя вздохнул. — Не хочу никаких дел иметь с этой мистикой. И деньги не греют в таком раскладе.

— Ладно… Верю… Главное, дойти вместе. А там бойся бога на здоровье. И денег не бери.

— А ведь нет там золота никакого. — Пепел настолько устал, что начал хамить. — Неужели ты веришь во всю эту чушь? Пина, ты же атеист!

Пиночет рывком подскочил к связанному Пеплу и врезал ногой в область печени.

— Шучу здесь только я, — заметил он строго. — Верка, пырни любимого.

Та манерно поизгибалась в своем бикини и, поигрывая секатором, пододвинулась к Пеплу. Порисовала узоры острой кромкой металла на Пепловском лице (впрочем, не писала, а гладила), издала грудной кошачий звук и резким движением разрезала веревки.

Глава 4. Сбой программы