Пепел короля, проклятого звездами

Джесмин поочередно оглядела нас: меня, Райна, Мише, Кетуру, Вейла, Лилит.

– Ну и видок у вас – будто выползли из сточной канавы.

– Точно подмечено, – проворчал Вейл.

Матерь, как же мне не терпелось сбросить вонючие доспехи! За время пути я принюхалась к собственному зловонию, но представляла, каково это на свежий нос. Мало того что мы выкупались в дерьме, так потом еще целую неделю добирались сюда по раскаленной пустыне.

– Туннели мне хорошо знакомы, – с легкой улыбкой сказала Джесмин. – Вы поступили разумно, выбрав самый неприятный.

Не хотелось признаваться, что истинная причина выбора «неприятного» туннеля была куда прозаичнее: Винсент не настолько мне доверял, чтобы показать другие.

– Мы добрались сюда живыми, а это уже что-то значит, – заявила я.

– Я бы сказала, это значит очень много, – добавила Джесмин.

Она подалась вперед. В сумраке ее фиолетовые глаза были похожи на сталь, из которой ночерожденные ковали мечи.

– А теперь, моя королева, я хочу услышать, что мы намерены отвоевать наше злосчастное королевство, – сказала она.

Ее слова вызвали у меня усмешку.

– А для чего же еще мы отправились в такую даль?

Частично я уже поведала Джесмин о случившемся, когда связывалась с ней через зеркало Винсента. Ее осведомители, сеть которых и в нынешних условиях оставалась весьма обширной и успешно действующей, наверняка сообщили ей больше. Тем не менее я вкратце изложила ей и самые последние события. Она молча слушала. Лицо Джесмин становилось все жестче, а выражение ненависти – отчетливее. Под конец моего рассказа она еле сдерживала ярость.

– И теперь на троне Дома Ночи восседают кроверожденный принц и ришанский самозванец, – презрительно бросила она. – Винсент был бы потрясен.

Винсент был бы потрясен и увидев меня рядом с ришанским наследником. Мое поведение в последние недели вызвало бы у него бешенство. Но сейчас я старалась об этом не думать.

– Сомневаюсь, что они так долго усидят, – сказала я. – Какова численность твоих людей? Сколько еще сможешь собрать?

Джесмин поджала губы и ответила не сразу. Ей было тяжело признаваться.

– Многих мы потеряли. Наших сил не хватит, чтобы захватить Сивринаж. Особенно из-за кроверожденных, которые все еще там.

Она перевела взгляд на Вейла и добавила:

– Правда, если хочешь, чтобы я помогла вам избавиться от ришан, это будет другой разговор.

Вейл что-то неодобрительно проворчал, и Джесмин негромко рассмеялась.

– Вейл Атруро, – своим прежним чувственным голосом произнесла она. – Какая честь встретиться с живой легендой. Ты ведь был у Некулая… третьим лучшим военачальником.

– Теперь первый, – сухо ответил он. – Остальные мертвы.

– Какая жалость, – вздохнула она.

Я не знала, на кого из них поставить, если они сейчас сцепятся.

– Поверь мне, ты еще поблагодаришь богов за Вейла, – сказал Райн с волчьим оскалом, показав клыки. – Вейл, сколько ришанских воинов ты можешь собрать? Я говорю о верных тебе. У Симона нет никого.

Вейл наградил Джесмин ледяной улыбкой.

– Достаточно, чтобы одолеть и эти остатки хиажской армии.

Джесмин буквально зашипела, а Райн вздохнул:

– Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

Вейл взглянул на Райна и задумался.

– Тысячу, – наконец ответил он. – Может, и больше.

Райн выразительно посмотрел на Джесмин.

– Итак, подсчитаем силы. Тысяча здесь. Тысяча там. По-моему, это уже армия. Возможно, ее численности хватит, чтобы захватить Сивринаж.

Услышав об этом, Кетура скривилась:

– Совместная армия хиажей и ришан?

– Армия всех, кто согласится помочь выдворить кроверожденных за пределы нашего королевства и вырвать корону из рук Симона, – заявил Райн. – У кого-то из присутствующих есть возражения?

Молчание затягивалось. Все чувствовали, что возражения так и носятся в воздухе, хотя никто не высказывал их вслух.

– Конечно, есть и второй вариант, – произнесла я. – Оставить корону в их руках, а самим ждать, пока рано или поздно они вырвут нас с корнем. Может, кому-то это нравится больше?

– Они? – переспросила Джесмин, сощурившись на Райна. – А что ты скажешь о нем? Мы и так все эти месяцы выживали. С какой стати я должна рисковать жизнью солдат ради его трона?

– Я никогда не считал хиажей врагами, – сказал Райн, вызвав ее усмешку.

– Ты считал нас врагами еще до того, как убил нашего короля. Ты разрушил Лунный дворец. И теперь ты просишь моей помощи в войне против захватчиков, когда сам – захватчик.

Райн выпятил подбородок.

– Джесмин, я тебе столько раз говорил о своей непричастности к нападению на Лунный дворец. А при твоей искушенности в пыточных делах как я мог соврать?

Такой разговор добром бы не кончился.

– Довольно, – сказала я. – Джесмин, это приказ. Мы возвращаем не трон Райна. Это и мой трон, и я не хочу, чтобы Симон или кроверожденные путались у меня под ногами.

Взгляд Джесмин метался от меня к Райну и обратно.

– Значит, официальный союз.

В устах кого-то другого эти слова прозвучали бы вполне нормально, однако слышать их от Джесмин было… несколько странно.