Пепел короля, проклятого звездами

Я действительно была жива.

Вспомнились обрывки сражения. Искаженное лицо Симона, нависшего надо мной. То, что он меня не убил, казалось чудом.

Я осмотрелась и обнаружила, что нахожусь в тесной комнатке и лежу на старой скрипучей кровати, накрытая домотканым одеялом. Напротив – слегка покосившаяся дверь. Рядом с дверью – небольшой стул.

А на этом скрипучем стуле, который было правильнее назвать стульчиком, едва помещался громадный Райн.

Он негромко храпел, упираясь головой в стену. Я не представляла, как он мог спать в таком положении. Руки у него были сложены на груди. Одежда – с чужого плеча, тесная. Казалось, она вот-вот лопнет по швам. В нескольких местах темнели пятна засохшей крови. На обоих предплечьях повязки.

У меня защипало глаза. Я смотрела на Райна. Очертания его лица начинали расплываться. Я ощутила тяжесть в груди. Вряд ли это было как-то связано с моими ранами.

Я чихнула. Райн спал так чутко, что звук мгновенно его разбудил. Он смешно дернулся и, чуть не свалившись со стула, потянулся к мечу, которого здесь не было.

Я не удержалась от смеха. Он был отвратительным – какое-то хриплое скрежетание.

Райн только чудом удержался на этом стульчике. Он посмотрел на меня.

И замер.

В следующее мгновение он уже стоял на коленях перед кроватью и держал в ладонях мое лицо, словно хотел удостовериться, что я – настоящая.

«Ты жив», – хотелось мне сказать, но я смогла лишь хрипло спросить:

– Я тебя напугала?

Я улыбалась и даже смеялась, хотя смех больше напоминал всхлипывание. Но вскоре засмеялся и Райн. Он целовал меня в лоб, щеки и губы, оставляя на губах привкус слез.

– Больше не вздумай устраивать мне такие сюрпризы, – сказал он. – Слышишь? Никогда.

Дверь открылась.

На пороге стояла женщина, держа в руке ступу и пестик. Казалось, она поспешила сюда, даже не успев отложить то, чем занималась.

– Я слышала…

Увидев, что я проснулась, она умолкла.

Я тоже не могла вымолвить ни слова. И отвести взгляд – тоже. Богиня мне свидетельница, эта женщина выглядела такой знакомой. Настолько знакомой, что все прочее перестало существовать. Ее зеленые глаза до боли напоминали мне другую женщину, из моего прошлого.

Она протяжно вздохнула.

– Ты проснулась.

– Я тебя знаю, – одновременно с ней сказала я.

Ее глаза прищурились в печальной улыбке.

– Не думала, что ты меня вспомнишь.

Не знаю, действительно ли я ее вспомнила. Это больше напоминало… узнавание, идущее из глубины.

– Я… ты…

Слова замерли у меня на губах. Я не знала, о чем пыталась сказать или как передать свои чувства.

Женщина вошла и закрыла дверь.

– Я – твоя тетка Элия.

Элия повела себя очень деловито и даже жестко, сказав, что вначале осмотрит меня, а говорить мы будем потом. Пока она занималась осмотром и меняла повязки, Райн ответил на все вопросы, зная, что я их задам.

У Элии мы находились недолго, всего сутки. Остальные отступили из Сивринажа, добравшись до одного из городов, по-прежнему находившихся в руках хиажей. Но это не значило, что Симон оставит их в покое, поэтому задерживаться там было опасно. Зализать раны, а потом снова возвращаться на скалы, откуда мы начинали марш.

Результат нашей атаки определяли два слова: мы разгромлены.

Да, нашим войскам удалось уничтожить большинство заграждений вокруг Сивринажа и перебить значительное число солдат Симона. Но и его армия нанесла нам ощутимый урон.

А то, в кого Септимус превратил Симона… искореженный кулон, зубы…

Боги милосердные, может, я все это придумала? Это воспринималось как сон. Кошмарный сон.

И куда мы отправимся отсюда?

– Надо возвращаться, – сказала я.

– Не раньше, чем ты сможешь путешествовать, – ответил Райн.

– Я себя чувствую…

Прекрасно.

Как ни странно, но я действительно прекрасно себя чувствовала. Правда, кружилась голова. И была слабость. Однако мои страшные раны… чудесным образом исцелились. Элия чем-то смазывала рану у меня на спине. Снадобье вызывало боль. Я даже шипела сквозь зубы.

Но боль была терпимой.

Боль – это не смерть.

Я взглянула на руки, пострадавшие сильнее остальных частей тела. Остались лишь легкие красноватые следы, покрытые темно-красной коркой.

Райн перехватил мой взгляд.

– А твоя тетка, оказывается, потрясающая целительница.

– Он нам тоже помог. Своей кровью, – добавила Элия.

Все говорили так, будто речь шла об обыденных вещах. Но такая обыденность ошеломляла сильнее всего.

Тетка. Да поможет мне богиня, я даже не знала, с чего начать.

– Как ты додумался отправиться именно сюда? – спросила я Райна.

Его улыбка погасла, будто он нырнул в недавние воспоминания.

– По правде говоря, поначалу я вообще не знал, куда сунуться. Потом вспомнил имя, упоминавшееся в письмах твоей матери, и город. Женщина, которая ей писала, была целительницей. Я от отчаяния ничего не соображал. Сам не понимаю, что меня надоумило лететь сюда.

– Судьба, – усмехнулась за моей спиной Элия. – Это превосходит понимание смертных.

Я не знала, шутит она или говорит серьезно. Она не отличалась эмоциональностью, и ее суховатый юмор граничил с предельной серьезностью. Но в любом случае я была с ней согласна.

Она подняла мою левую руку, проверила повязку на плече.