Пепел короля, проклятого звездами

И в места, где к нам присоединились дополнительные войска, тоже.

Сам Сивринаж исключался. Симон и Септимус непременно перешерстят город, разыскивая ее.

Мысли путались. Я сам не знал, как и почему все-таки выбрал место. Выбор не был осознанным. Вспомнил имя и место из письма двадцатипятилетней давности. Не было ничего, кроме слепой надежды и нараставшего отчаяния.

Подсознание приняло решение без меня, поскольку я мог думать лишь о бездыханной Орайе, чье сердце билось все медленнее и слабее.

Вартана находилась довольно близко от Сивринажа. Городишко, едва заметный сверху. Чтобы отправиться в такую дыру, нужна веская причина. Удивляясь себе, я неуклюже приземлился на одной из пыльных улочек человеческого квартала.

Они должны ей помочь. Должны.

Я оказался на городской площади. С наступлением темноты здесь было тихо и пусто. Вокруг – кирпичные здания, расходящиеся незамощенные улочки. В центре площади – фонтан, питавшийся от источника. На кромке чаши устроилась парочка. Наше появление прервало их позднее свидание. Оба испуганно глазели на меня.

Я не очень представлял, как сейчас выгляжу, да еще с окровавленной Орайей на руках и сам порядком забрызганный кровью. И глаза у меня были соответствующие: дикие, выпученные.

Парочка вскочила на ноги и попятилась от меня. Парень заслонял девушку.

– Помогите, – прохрипел я. – Мне нужна помощь.

Имя. Как же звали ту целительницу? Вспомнил!

– Элия! – крикнул я. – Элия. Здесь должна жить женщина с таким именем. Целительница. Когда-то она здесь точно жила.

Я даже не мог связно произносить фразы.

Что за чушь я несу? С чего я вдруг решил, что она по-прежнему живет в этом городишке? Двадцать пять лет – для людей слишком долгий срок. За это время…

Дыхание Орайи стало сбиваться. Меня охватила паника.

– Скажите, где она?

Я шагнул к ним. Девушка от страха была готова прыгнуть в фонтан. Парень вовремя схватил ее за руку и снова загородил собой.

Оба не на шутку перепугались. Я был не вправе их упрекать. Впрочем, какие там упреки? Я не мог связно думать. Да что там, дышать не мог. Даже…

– Я Элия, – послышалось сзади.

Я порывисто обернулась. В дверях одного из домов стояла женщина средних лет, настороженно глядя на меня. У нее были длинные черные волосы с проседью и серьезное морщинистое лицо.

Я судорожно глотнул ртом воздух.

– Мне нужно… Я…

– Я знаю, кто ты. – Элия взглянула на Орайю, и ее лицо потеплело. – И кто она, тоже знаю.

Я чуть не заплакал от облегчения.

– Ты можешь…

– Вноси ее в дом, и побыстрее, – сказала Элия, отходя в сторону. – И перестань кричать, пока не переполошил всю округу.

Часть шестая Полная луна

Интерлюдия

Обрушить королевство не слишком-то и трудно.

Оно уже и так вот-вот рухнет. А раб – превосходное орудие, чтобы уничтожить последние оставшиеся подпорки; особенно если он способен проникать в самые потаенные уголки замка, оставаясь при этом совершенно незаметным. Раб изумляется: как такое раньше не пришло ему в голову? Это ведь так легко. Королевство сполна заслужило эту участь. И такой способ мести куда изощреннее, чем удар меча в грудь хозяина, о чем раб всегда мечтал.

Все четыре месяца, пока длится Кеджари, раб передает сведения тому многообещающему хиажскому участнику. Сообщает о порядке перемещения караульных, рассказывает о том, где что находится в замке, называет слабые места обороны. Раб видит: чем дальше, тем его хозяин-король все больше трясется за собственную жизнь и постоянно усиливает охрану своей персоны. Эти сведения раб тоже передает хиажу.

Раб осторожен. Он никогда не показывает своего лица и не говорит, как его зовут. О своих замыслах не говорит никому; даже королеве во время их тайных дневных свиданий. Нож, вонзаемый в спину его пленителя, движется так медленно и бесшумно, что тот вообще ничего не чувствует.

Проходят недели, складываясь в месяцы. Хиажский участник, как ему предрекали, побеждает снова и снова. Король от страха делается все более жестоким и коварным. Ненависть раба становится одержимостью, но незаметной для остальных.

И наконец наступает вечер последнего состязания.

Последний вечер Кеджари. Время, когда и будущий король, и раб нанесут последние, сокрушительные удары. Ударом хиажского участника станет победа, густо пропитанная кровью, и обещание от богини. Для раба удар приобретет вид письма, полного тайн и переданного в обмен на гарантии безопасности тем, кто ему близок.

Накануне перемен, которые вскоре потрясут мир, природа словно замирает. Город объят каким-то сверхъестественным спокойствием. Солнце еле-еле сползает за горизонт. Раб сделал свой последний шаг. Теперь остается только ждать.

И лишь сейчас он наконец решается рассказать королеве. Они провели вечерние часы вместе; ее голова покоится у него на груди, его рука гладит ее плечо, а сам он смотрит в потолок, думая о том, во что выльются грядущие перемены.

Когда солнце скрывается за горизонтом, он нежно будит королеву. Еще час, и существующее королевство рухнет.