Пепел короля, проклятого звездами

Наш путь вел на знакомый балкон. Не так давно на этом балконе Райна заковали в цепи и подвесили умирать. Сегодня мы пришли, чтобы обратиться к подданным.

В Сивринаже этот праздник был одним из главных и всегда отмечался с особой пышностью, но в этом году он обещал стать особо знаменательным. Наше совместное правление создало уникальную ситуацию. Продолжая цепь вводимых новшеств, мы решили позволить жителям Сивринажа собраться на внешнем дворе замка. Внутрь пригласили знать и государственных чиновников. Естественно, все они уже принесли клятву на верность новым королю и королеве. В число приглашенных внутрь входили хиажи, ришане и люди.

Год назад… да что там год! Несколько месяцев назад подобное было бы немыслимо.

Год назад я не отважилась бы показаться перед вампирами с открытой шеей.

Мы подошли к балконной двери. Я замерла от страха, увидев, сколько горожан собралось внизу. Целое море лиц. Их были сотни, а может, тысячи. Я остановилась у серебристой арки, ощутив головокружение. Райн коснулся выреза на моей спине и попытался меня успокоить. Я чувствовала, как его палец чертит круг на коже.

Он наклонился ко мне. Губы скользнули по мочке уха.

– Ты в безопасности, – прошептал он.

Не знаю, как ему это удавалось, но я почему-то всегда верила его словам. Может, это было его тайной магией.

Я выпрямилась, переплела пальцы с его пальцами, и мы вышли к перилам балкона, чтобы вместе приветствовать наших подданных.

Внизу несколько звонких голосов возвестили хором:

– В канун благословенного праздника лицезрейте их величества короля и королеву Дома ночи!

Слова поднялись в воздух и повисли, словно дым. Они растеклись у меня по коже. Я почувствовала, как вздрогнул Райн, не ожидавший, что они так подействуют на него.

Толпа всколыхнулась. Глаза всех собравшихся были обращены на нас.

Я затаила дыхание.

Я не смела шевельнуться, глядя, как ришане, хиажи и люди почтительно склоняют головы. Это напоминало волну, бежавшую по морской глади.

Богиня милосердная, какое это было зрелище!

И только тогда судорожно выдохнула. Спасибо Райну, он крепко сжал мою руку.

Он взглянул на меня украдкой и облегченно улыбнулся.

– И тебе даже не пришлось отрывать ничью голову, – тихо, чтобы слышал только он, сказала я.

Райн кашлянул, подавляя смех.

Сама церемония была краткой. Никому из вампиров не хотелось тратить время, глядя на совершение религиозных ритуалов. Им не терпелось перейти к пиршеству, где можно было вдоволь наесться, напиться, а потом предаться совокуплению. Пир устраивался в честь окончания одного лунного года и начала следующего. Я всего один раз видела, как Винсент проводит этот ритуал, для чего мне пришлось выбраться за пределы замка и наблюдать за происходящим с крыши соседнего здания, а потом быстро исчезнуть, пока меня никто не почуял.

Вряд ли надо объяснять разницу между зрителем и непосредственным исполнителем ритуала.

Нам с Райном надлежало сделать Ниаксии три приношения.

Первое – вино в знак благодарности за изобилие минувшего года и как просьба, чтобы и новый год был изобильным. Мы вместе подняли стеклянную чашу, устремив ее к небу. Силой нашей магии вино превратилось в темно-красный вихрь, и он полетел к звездам.

Вторым приношением была кость врага. Этим мы благодарили ее за защиту и просили о том, чтобы и впредь наша сила не иссякала. В этом году у нас было изобилие вражеских костей, но мы посчитали уместным преподнести богине фалангу пальца Симона. Фалангу, отполированную до зеркального блеска, мы тоже подняли к небу. Потом Астерис – магия Райна – превратила кость в пыль, которую унес ветер.

И наконец, мы сделали ей приношение своей крови. Это приношение считалось самым важным и свидетельствовало о нашей вечной верности и преданности. В писаниях говорится, что Ниаксия сделала нашу кровь такой, какая есть. Мы словно частично возвращали богине свою кровь, тем самым признавая себя ее верными слугами.

Если учесть, сколько крови пролилось за эти месяцы во славу Ниаксии, такое приношение могло показаться чрезмерным, однако никто из нас и не думал роптать.

Это приношение мы делали совместно, перемешав кровь обоих. Поскольку я везде носила с собой кинжальчик, им мы и надрезали ладони. Сделав это, мы прижали надрезанные ладони, затем сделали из них чашу, после чего подняли к небу, предлагая Ниаксии лужицу, где ярко-красная кровь смешалась с черной.

По традиции Ниаксия сама принимала это приношение, заставляя кровь подниматься к звездам.

Но ничего не происходило.

Потянулись секунды. Мы с Райном не подавали виду, однако внутри все сильнее напрягались.

Откажись Ниаксия принять приношение в столь знаменательный вечер, это произвело бы тяжелое впечатление на собравшихся. Я уже была готова устроить маленький спектакль, если понадобится. В конце концов, все ритуалы были зрелищем. Нашей магии вполне хватило бы, чтобы убедительно сотворить из крови такой же вихрь, какой мы сделали из вина.