Пепел любви

Вскоре они набрели на полянку, где с удивлением обнаружили руины какого-то древнего храма. Лаура умирала с голоду, но не смогла проглотить ни кусочка. От романтической обстановки и присутствия Себастьяна у нее пропал аппетит. Она могла только смотреть на него, когда думала, что он этого не замечает. Наконец, вероятно, почувствовав на себе ее взгляд, Себастьян протянул руку и нежно взял ее за подбородок, заставив ее посмотреть в его глаза.

— Такая скромница! — пробормотал он и улыбнулся ей.

Лаура смущенно засмеялась. Как ей признаться ему в своих чувствах? Похоже, он и так обо всем догадывался. Долгое время она ненавидела его за то, что он уничтожил ее любовь. Только теперь, на этой залитой солнцем поляне, она осознала, насколько ненависть близка к любви, и как легко спутать эти два чувства. В этот момент она чувствовала себя уязвимой перед обуревавшими ее желаниями. Он вдруг посмотрел на нее с ласковой грустью. На его лице была горькая усмешка.

— Много воды утекло с той поры, правда?

— Могло и не утекать,— возразила она. На нее снова нахлынула обида. Она посмотрела на него с немым упреком. Это он соорудил между ними стену, Лаура же не переставала любить его. Ее любовь могла бы быть вечной, если бы не его равнодушие.

— Ты думаешь, я хотел того, что случилось? — Его глаза потемнели. Между ними вдруг возникло отчуждение. Лаура жаждала его любви, но одновременно с горечью вспоминала их разлуку. Ее сердце разрывалось. Как она могла забыть? И с какой стати?

В ответ на гневный вопрос Себастьяна Лаура пожала плечами.

— Не знаю,— произнесла она.— Правда не знаю, когда мы в последний раз виделись, мы договорились встретиться в четверг. Я пришла на встречу, а ты нет. Ты вообще больше не пришел. Я ждала... довольно долго.

В тот день она ждала его там, где они должны были встретиться, до темноты. Она вернулась домой поздно. Всю ночь она проплакала. На следующее утро она явилась на работу осунувшаяся от бессонной ночи, с красными глазами, но не переставала ждать его, пока ее не вызвали в Штаты. Но даже там она продолжала ждать. В течение двух лет она по вечерам сидела дома, отказывая себе в развлечениях и новых знакомствах. Даже в Лос-Анджелесе, на другом конце планеты, она так и не научилась жить без него.

Себастьян посуровел. Его губы сжались в узкую полоску.

— У меня были на то причины,— сказал он.— Обстоятельства, против которых я был бессилен.

— Ты мог бы написать записку! — закричала она.— Что угодно! Я бы поняла, но ты даже не...— Она умолкла. Говорить об этом сейчас было бесполезно. То, что случилось, уже случилось.

— Ох, Лаура...— печально проговорил он. Гнев исчез из его глаз.— Столько всего возникло между нами — люди, обстоятельства. Помнишь, тогда было послевоенное время? Во время войны всегда много путаницы и беспорядков. Во время войны творятся странные вещи.

— Это было давно! — возразила она.

— Чтобы забыть такое, нужно много времени, Лаура,— мягко ответил он.

— Но война обошла Таиланд стороной, а ты был здесь, когда мы познакомились.

— Ты ошибаешься, Лаура,— сказал он.— Возможно, боев здесь не было, но война все равно была в сердцах и воспоминаниях людей, которые, покинув родину, бежали в Таиланд в поисках мира.

— Допустим, но почта в Таиланде работала без перебоев! — Ярость переполняла ее. Слезы обожгли ей глаза.— Тебе нужна была только открытка и какая-нибудь марка.— Она заморгала, пытаясь не расплакаться, и уже спокойнее продолжала: — Я пыталась оправдать тебя, Себастьян. Даже если бы ты соврал мне в письме, я бы поверила, потому что любила тебя. Почему ты уехал не попрощавшись?

Себастьян долго молчал. Он смотрел на нее, казалось, целую вечность, потом, наконец, заговорил.

— Лаура,— очень нежно сказал он.— Тогда у меня были определенные обязательства. Мне до сих пор больно об этом говорить. Кое-что случилось. Мне было труднее связаться с тобой, чем ты предполагаешь.

Он снова не ответил на ее вопрос и, ей казалось, удачно выпутался из затруднительной ситуации. Она взглянула на него почти с издевкой.

— Подожди, я попробую угадать! Тебя поймали, когда ты контрабандой ввозил в страну ядовитый белый порошок, назовем его так. А потом ты сидел в тюрьме! — Лаура почти сразу же пожалела о своем выпаде. Лицо Себастьяна окаменело. Его глаза сузились, и между ними возникла натянутая холодность.

— Нет.— В его кратком ответе сквозил гнев.— Ни в одном самолете, на котором я летал, не было этой грязи. Ненавижу эту дрянь.— Он резко поднялся на ноги и побросал в корзину остатки их трапезы. Лаура безмолвно наблюдала за ним, в ужасе от этой вспышки ярости.

— Себастьян,— прошептала она.— Прости меня. Я не хотела тебя оскорбить. Просто ты так скрываешь это, и потом, если честно, ты не ответил на мой вопрос.

Слегка смягчившись, он повернулся к ней. Но в его глазах все еще было отчуждение.