Пепел перемен, Том 4: Ни богов, ни королей

Таринора провели через полгорода, и даже городская стража уступала при встрече дорогу этому «конвою». Очевидно, Серые судьи чувствовали себя не то, что в полной безопасности, а прямо уж как у самого Сильмарета за пазухой. Наёмника всегда забавляла подобная уверенность орденов в собственной непогрешимости и неуязвимости перед бедами, терзающими простых людей. Стоило ему об этом подумать, как он тут же вспоминал случай времён службы в наёмничьем отряде «Чёрные вдоводелы».

Затесался как-то к ним один орденский рыцарь, совершивший нечто противоречащее его собственному кодексу чести, а потому подавшийся в наёмники искать славной гибели. На вопрос, отчего бы ему не отправиться на север и не пасть от рук полудиких племён, он всегда многозначительно отмалчивался. Этот тип провёл с ними несколько месяцев и успел за это время основательно всем надоесть своими высокопарными речами о том, что «владыка Сильмарет явился ему во сне и обещал ему славную гибель», и что неплохо бы отряду уверовать во что-то кроме золота и серебра. Остальные, включая Таринора, поначалу находили его разговоры забавными, к тому же храбрости рыцарю было не занимать, но со временем, стоило ему открыть рот, в голову наёмников уже закрадывались нехорошие мысли.

В итоге гибель он нашёл, вот только славной её было никак не назвать. Уверенный в том, что он падёт в бою под звон клинков и победные кличи, рыцарь совсем не следил за тем, что суёт в рот. Результатом такого безрассудства оказалась бесславная смерть. Его слабило три дня, звуки, доносившиеся при этом, были вовсе не похожи на лязг мечей, а на утро четвёртого его обнаружили лежащим посреди вонючей лужи в кустах неподалёку от лагеря. Бесспорно, подобная печальная участь могла постичь каждого, но не каждый готов на спор слопать несколько поганок, просто чтобы доказать неверующим, что боги и в самом деле хранят его для славной смерти.

И сейчас, глядя на каменные лица ведущих его куда-то Судей, он не мог не улыбаться. Если они не осознают, что простой булыжник, случайно выпавший из кладки стены, способен оборвать жизнь слуги Тормира, то они болваны. Тем временем из-за крыш домов уже виднелся Храм Троих. Действительно, где, как не при крупнейшем храме страны, быть ордену, чьи члены, ходя по городу в сшитых из мешков балахонах, могут сохранять столь невозмутимое выражение лица.

К удивлению Таринора, в само грандиозное строение они не пошли, а свернули в пристройку, что прилегала к его стене. Не то, чтобы она выглядела совсем убого, но в сравнении с Храмом, безусловно, блекла. Внутри всё было обставлено ожидаемо просто. Ряды коек, на некоторых из которых спали люди в сером, подобные тем, что привели сюда Таринора. Пройдя через пару комнат и коридор, наёмник оказался в более просторном зале с массивным каменным алтарём Тормира в центре, вокруг которого на коленях стояли люди в той же серой мешковине. Видно, то был молельный зал ордена. Таринору велели ждать на месте, а сами Судьи, что привели его, куда-то удалились.

Посреди зала стояло каменное изваяние молота. Судя по всему, оно служило алтарём, а судя по царапинам на полу, его приволокли сюда недавно. К счастью, наёмнику недолго пришлось разглядывать алтарь и навевавших тоску людей вокруг. Вскоре к нему подошёл некто с коротко стриженными, почти бритыми, светлыми волосами и жутким алым ожогом, покрывавшим пол-лица, облачённый в то же серое тряпьё.

— Кому ты служишь? — с ходу спросил незнакомец, хотя его изуродованное лицо и голос показались наёмнику странно знакомыми. — И как твоё имя?

— Таринор, — ответил наёмник. — И если ты про то, кому я лижу пятки в надежде получить землю на старости лет, то никому. Служу я сам себе, а на прочих работаю.

Услышав это, человек нахмурился, пристально взглянул наёмнику в лицо и погрустнел.

— Ты напоминаешь мне того, кого я некогда знал… — задумчиво сказал он, но тут же сменил тон. — Тебя привели сюда мои люди. Ты не служишь никому, а значит, ты либо бродяга, либо наёмник. Тем не менее, как магистр ордена Серых судей, я вынужден…

— Так это ты? Магистр? — изумился наёмник и оглядел человека с ног до головы. — Твою ж мать… Эрниваль… Что же с тобой стало?

— То, что тебе известно моё имя, не даёт права перебивать, — невозмутимо продолжил светловолосый.

— Чёртова борода… Ты не узнаёшь меня? Это же я, Таринор!

— Таринор? — осторожно спросил тот. — Не морочь мне голову. Наёмник Таринор погиб близ Моирвена от рук эльфов. Так сказали его друзья.

— И они были правы, — улыбнулся наёмник, — но один молодой рыцарь как-то сказал мне: «У человека всегда должна быть надежда». Будем считать, что кто-то из богов был против моей смерти в тот день.

Услышав эти слова, магистр ордена Серых судей изменился в лице.

— Великий Тормир… — прошептал он. — Таринор… Как это возможно? Как ты здесь… Почему ты так выглядишь?

Наёмник понимал, о чём говорит Эрниваль. За всё это время ему не удалось ни побриться, ни толком помыться, к тому же пребывание в темнице не пошло на пользу его внешнему виду.