Пепел революции

Ах, подумал он, значит, это человек. Наверное, какой-то бродяга, который полез в драку и загремел сюда. Вряд ли, это очередной посланник за ним, даже те, кто охотится, не могут просчитывать на столько шагов вперед.

Когда закончится день и пройдет ночь? Часов нет, а солдаты ходят очень редко. Наверное, прошло уже часов пять и наступил глубокий вечер. Кильчевский вспомнил рассказ собеседника на транспорте про человека в колодце и ягуара, и на миг почувствовал себя на месте пленника. Каково было ему там? Сидеть в тесной камере глубоко под землей десятилетиями и видеть раз в сутки на короткое мгновение письмена Бога? Скорее всего, он сразу сошел с ума, а байку придумали, чтобы романтизировать историю. Он закрыл глаза и постарался поспать, но перед глазами мелькали яркие вспышки разных цветов и пролетали кометы, чтобы ослепительно взорваться где-то за пределами видимости, отбрасывая неземные отблески на небесные тела. Звезды водили свои хороводы, космические лучи пронизывали Вселенную, чтобы по пути устать в своем бесконечном беге и замедлиться, астероиды и метеориты убивали жизнь на планетах и снова заносили ее на безжизненные равнины. Эволюция Вселенной отражалась на эволюции жизни, и жизнь сама была Вселенной в себе.

Должно быть, он заснул. Разбудил его шум из соседней камеры и низкий удивленный голос.

— Какая встреча, надо же. Добрый день, Евгений Яковлевич.

Он медленно обернулся уже и не зная, что думать. Как Беляев смог сюда пробраться?!

Однако, это был не Беляев, даже совсем наоборот. На него смотрела, выпрямившись в свой не самый богатырский рост Оксана Дмитриевна, одетая в какой-то невообразимо грязный жупан.

Она широко улыбалась и явно была рада знакомому.

— Оксана? Оксана Дмитриевна?! Как ты?.. Как вы сюда попали?

Она ухмыльнулась и в мрачное помещение будто на миг заглянуло Солнце.

— Думаю, примерно, как и ты, Евгений. Давай на ты. Мы так странно с тобой встречаемся, что впору поверить в судьбу!

— Давай, Оксана. Но как, ты же дама, почему тебя посадили?! И как ты попала в Крым? Ты не могла добраться раньше меня.

Они не замечали решетку между камерами и разговаривали, стоя почти вплотную.

— Давай со второго вопроса. Двадцатый век на дворе, Евгений! Какой корабль? Я на аэроплане прилетела! Я летчик!

Он от неверия даже поморщился и решил, что над ним издеваются.

— Женщина-летчик? Ты шутишь?

— Почему же? Нет. Я окончила курсы наравне с мужчинами еще во время германской войны и должна была отбыть на фронт. А потом пришел февраль семнадцатого, и как ты понимаешь, защищать стало некого, все разбежались.

— Это невероятно! Ты великая женщина!

Она рассмеялась низким добрым смехом.

— Да, только мой папенька в Баку, когда узнал, что я в России училась не в институте благородных девиц, а перебирать мотор и стрелять из пулемета, чуть не отбыл от шока в мир иной. Он уже меня видел покорной женой, традиции Кавказа и так далее.

— Ты, наверное, первая девушка в этом деле.

— Наверное. А на первый вопрос, думаю, ты сам примерно знаешь ответ. Я перевозила важный груз для штаба армии и кое-какое оружие. Когда села посреди какого-то поля, меня сразу арестовали. Скажи спасибо, что не расстреляли от страха. Аэроплан садится, а там девушка со штабными документами! Точно, думаю, от удивления кто-то из солдатов откроет огонь.

Она снова засмеялась.

— Но ты же дама! Они не имеют право трогать девушку! Кто это сделал, я пристрелю его!

— Да, пристрели, пожалуйста. И не обращай внимание на то, что мы под арестом, честь дамы важнее! Сломай решетку!

Он улыбнулся.

— Поскольку ты шутишь, ничего страшного, похоже, не произошло.

— Ушибы от жесткой посадки, а так все хорошо. А ты почему здесь? Ты же, кажется, занимал пару дней назад какую-то должность в комендатуре Одессы. Неужели не признали тебя крымские коллеги?

— Долгая история. Тебя не толстый дядя, случаем, допрашивал? Я не знаю, но, похоже, выше него сейчас тут нет никого, и он чувствует себя Наполеоном.

— Он, все верно. А ты книжечку листал у него? Третий том Льва Николаевича?

— Второй! Листал, но как-то мало, он не удовлетворился и решил все-таки меня бросить сюда. До завтра, как сказал.

— Везучий ты, Евгений. У меня вообще ничего не было, чтобы полистать книгу. Вот он меня и закрыл на неопределенный срок.

— Так что же ты, будешь связываться с теми, кто послал или с теми, кто ждет?

— Даже не знаю. Адресаты сейчас на Кубани, я же туда летела. Пока их найдут их в том водовороте и хаосе отступления, который там сейчас, пока разберутся что и как. Несколько дней точно пройдет. Посмотрим, может, сама смогу оправдаться. А ты что делаешь в Крыму? Ты рассказывал мне про какое-то задание, но я так была зла на своего кавалера, что почти не слушала.

— Ну, уже, думаю, скрывать нет смысла. Меня пригласил в Крым некий подполковник Алексешенко. Ты его, наверное, не знаешь. Что-то вроде штабную работу мне хочет поручить.