Пепел революции

— Тебе не кажется, что в данной ситуации это слишком опасно? Мы, если ты забыл, специально забрались в такую даль, чтобы нас никто не нашел, ни из твоих покровителей, ни врагов. И ты сейчас хочешь отправиться в самое пекло, в город, где орудуют десятки шпионов красных?

— Я должен. Он выручил меня в Одессе, и я пообещал, что постараюсь сохранить его деньги. Я не могу обмануть его, просто не могу. Он же на меня рассчитывает.

— Делай, что должен. Твои принципы чести всегда важнее, чем забота о любящем человеке.

Теперь настала его очередь молчать и хмуро ковыряться в тарелке.

— Это быстро, поверь. Дня четыре, может, чуть больше. Пару дней поищу его, если найду, то вернусь с ним. Если нет — моя совесть будет чиста и я сразу обратно. Да, полностью изменю внешность, чтобы даже родная мать меня не узнала.

— Ну вот видишь, — она с укоризной посмотрела ему в глаза, — я даже не знаю, что с твоей матерью, жива ли она. Ты мне ничего не рассказываешь. И как я могу полностью довериться такому человеку?

Она встала и подошла к окну.

— Мы здесь живем одним днем, все время куда-то бежим, никто не знает, что будет завтра. И тут, в горах, я провела, кажется, самое счастливое время в своей жизни. Я отдаюсь любимому мужчине, который любит и оберегает меня. Словно и нет вокруг того безумия, того хаоса. Дай мне почувствовать, хотя бы притворись, что мы супруги и живем размеренно и тихо. Что летом поедем в Париж, а потом заведем детей. Ты же хочешь все бросить, и опять мчатся куда-то на какие-то дела, ради своих принципов. Тебе не кажется, что это слишком жестоко по отношению ко мне?

Он молчал. В этот момент любые оправдания только усугубили бы ситуацию. Ночью в постели он ее крепко обнял и долго не отпускал. Она плакала, предчувствуя разлуку и не желая отдавать кусочек своего счастья. Той ночью они снова занимались любовью, как дикие звери, а когда силы окончательно истощились, и она удобно лежала на его руке, он решил рассказать ей небольшую часть своей истории, о своем детстве. Оксана мигом очнулась от сладкой неги и внимательно его слушала.

— Своих родителей я помню очень плохо. Помню, что мать постоянно кашляла и с трудом вставала с дивана. Отец где-то работал, видимо, не в очень хорошем месте потому, что всегда, когда приходил, был грязный и злой. А часто и пьяный да настолько, что вообще не понимал, что вокруг происходит и бил мать и нас.

Мы переехали в большой город откуда-то из глубинки или даже другой страны. Не могу сказать точно, но мои детские воспоминания об этом — луга, удивительно зеленые и невысокие горы. Как в сказке, знаешь. Хотя, может, это и не воспоминания, я мог уже потом прочитать книгу с картинками и иллюстрации заменили память о родине. В общем, мы перебрались в город и поселили в маленькой коморке. Отцу еще там, до переезда, дали клочок бумаги с именем и адресом человека, который должен помочь нам обосноваться, и мы ехали, молясь на этот адрес и оберегая ее, как высшую драгоценность. Наша семья это мать, отец и я с…

Он запнулся и замолчал. Она посмотрела на него вопросительно. Он сделал небольшое усилие над собой и попытался вспомнить то, что еще недавно отчетливо было запечатлено у него в памяти. Он снова начал забывать. Надо почаще вспоминать и активизировать записи, главное, чтобы эта привычка не перешла в механическую, и в конце он не смог бы сказать, зачем это делает.

— С братом. Он был еще младше меня. Я сам совсем ребенок, но он совсем малютка, даже говорить пока не умел. Жили в коморке, хозяйка которой, старая женщина, которой я очень боялся, все понимала, что мы только переехали и хорошей работы пока не нашли, но в конце каждого месяца с такой же неумолимостью, как и восход солнца или смена времен года, она стояла на пороге и требовала оплату жилья. Наверное, это было самое страшное потому, что отец всегда мрачнел при ее появлении.

Как и у всех взрослых, мои детские воспоминания — это отдельные яркие вспышки в памяти. Например, я помню, как сосед мне подарил котенка, но совсем не помню лица своей матери. Этот подарок был вершиной моего счастья в жизни, я просто не понимал, что еще может сделать меня радостнее. И как может опечалить ужин из двух картофелин, если у тебя есть миленький и теплый котенок?

В то время в России была эпидемия. Я уже и не помню чего, то ли какой-то грипп, то ли чахотка, но отчетливо врезалось в память, что мать стала кашлять еще сильнее и перестала даже вставать с постели. Мы как могли помогали ей, но что могут сделать два маленьких мальчика? Принести кружку воды? Она даже за эту помощь благодарила нас, и мы с братом этим очень гордились и даже соревновались, кто в следующий раз поможет маме.