Пепел революции

В ближайшие дни Кильчевский, забыв о том, что он сам скрывается, спустился вниз в ближайшие городки и расспрашивал всех на станциях и вокзалах, не видел ли кто-то молодую красивую девушку. Как и следовало ожидать, никто ничего не видел, а некоторые дамы кокетливо смеялись, что дура, наверное, эта девушка, если бросила такого импозантного мужчину и они легко смогут ее заменить.

В отчаянии он возвратился домой и смирился со своей утратой. Как бы там ни было, или с ней случился какой-то несчастный случай в горах, или она решила оставить его, оно было ясно — Оксана Дмитриевна, его Оксана, исчезла, и он бессилен ее отыскать.

Глава 15

Потянулись дни за днями, жить теперь было совсем тоскливо. Кильчевский пробовал писать книгу, но бросил, не закончив даже страницу. Единственное утешение была у него Изабелла. Она рассказывала о своей далекой родине, о том, как хочет, наконец, уехать из холодной России на теплые высокогорья, где ласковое Солнце, а зимой не замерзает вся природа.

Периодически он ходил на верхнюю площадку, чтобы проведать аэроплан, почистить его, осмотреть, чтобы дикие звери не начали жить в нем. Он и сам не знал, для чего это делал, наверное, в память о том внимании, с которым Оксана Дмитриевна ухаживала за своей железной птицей. Однажды Кильчевский сидел и потягивал печально вино в компании свежей газеты, которую ему принесла Изабелла. Его саквояж, бывший самым ценным предметом в жизни еще недавно, теперь сиротливо пылился и углу. Кильчевский неделями не заглядывал в него, и чувствовал какую-то брезгливость, когда вспоминал о своих пристрастиях.

В газете были победные реляции, что союзники полностью поддерживают белую власть в Крыму, уже в пути сотни транспортов со снаряжением. Он фыркнул и швырнул газету на пол. Сотни транспортов, конечно. Что-то они поставляют, в этом сомнений нет, иначе красные уже давно раздавили бы Крым. Но это поистине была сделка с дьяволом: поставки сопровождались такими условиями, будто специально, демонстративно, унижающими Россию и тех, кто сражался за нее. К тому же, он был уверен, что никаких солдат эти десанты не перевозят. Стойкость и мужественность французов и греков была продемонстрирована в прошлом году, когда они только при слухах о приближающихся красных, который были по сути несколькими отрядами ополченцев-котовцев, хваленые союзники в огромном количестве бросили все и спасались на кораблях. Уму было непостижимо, как это солдаты выиграли мировую войну, и ведь это не молодежь, только призванная из дома, а опытные бойцы, прошедшие Ипр и Верден. Если нет идеи, которая может собрать под своими знаменами людей, зажечь в них искру, то даже сотни транспортов, доверху набитых военным снаряжением, ничем не помогут.

Раздосадованный, он встал и прошелся по залу. Чего тянут Алексешенко с Нефедовым?! Ведь прошло уже столько времени! Уже весна в самом разгаре, скоро лето наступит, а они все какие-то свои хитроумные планы и сети плетут. Он же сидит здесь, в горах, как заключенный, как барашек, который знает, что сегодня у людей будет шашлык и ему остается только покорно ждать, когда придут.

В спальне Изабелла проводила уборку, он зашел неслышно и завороженно посмотрел на нее. В голове появилась и крутилась мысль, которой раньше никогда не было. Изабелла была очень красивой женщиной, по-своему, конечно. Если Оксана Дмитриевна обладала красотой яркой, агрессивной, то у Изабеллы — какая-то скромная и тихая, материнская. Да и по возрасту она ему гораздо лучше подходила, чем Оксана, которая с виду годилась ему в дочки.

Кильчевский резко подошел и крепко обнял сзади Изабеллу. Она от неожиданности обернулась, встретилась с ними глазами и улыбнулась. Ни сколько не удивившись, она взяла его за руку и повела к кровати. Целую ночь они утоляли жажду друг в друге, он пытался сбросить весь тот негатив, который скопился за последние недели, действовал агрессивно и даже зло, а она была готова на все и только лукаво улыбалась. Потом ночью они лежали обнявшись, он спросил:

— Ты даже не сопротивлялась для приличия.

— Сопротивлялась? Зачем? Ты же давно хотел.

Ее индейская непосредственность и привычка говорить правду без прикрас зачастую поражала его, и к этому надо было уже привыкнуть.

— Хотел? Откуда ты знаешь?

— Ты взрослый мужчина, а Оксаны давно уже нет. У тебя скопилось много мужской силы, и я все ждала, когда ты сделаешь первый шаг.

— Но я не хотел! Это получилось спонтанно!

— Конечно хотел, только не осознавал это умом. Где-то в глубине души хотел, тело требовало, но боялся предать воспоминания о ней.

Он поджал губы. Эта женщина читала людей так же легко, как он несколько часов назад статьи о приближающейся победе белого дела.

— Наверное, ты права. Я до сих пор не могу прийти в себя после ее исчезновения. Как думаешь, что же с ней стало?

Она в темноте пожала плечами, от чего ее грудь колыхнулась самым соблазнительным образом.

— Кто знает? Что бы ни случилось, она или вернется, или не вернется. И нечего тут думать.

— Если вернется, то… как бы сказать…