Пепельная Луна

– Он бил вас? – тут же мягко уточнил психолог.

– Нет, он давал мне таблетки.

– Вы просили его об этом?

– Сначала нет. Он предложил сам, потом просила, но он не давал, потом…

Нина снова согнулась, будто тело ее выкручивали изнутри спазмы.

– Вы были с ним близки?

– Дааааааа, – ее била сильная дрожь, зубы стучали, она была мертвенно-бледна.

– Ваша сестра ни о чем не догадывалась, верно?

Нина постаралась унять дрожь и отвечать более четко, что вылилось в сбивчивый речитатив.

– Она поздно приходила с работы. Это была не я, не я, понимаете? Когда умерла мама, Этери заменила мне ее. Я поэтому и в Москву за ней приехала. Она училась, а я решила – работать буду, но чтобы рядом, вместе. Я бы никогда не обманула ее, не сделала ей плохо… Но после таблеток это была не я.

Эмоции и настроение Нины менялись, как погода капризным московским летом, что ожидало их за стенами офиса, прохладного благодаря кондиционеру. Дрожь прошла, полились слезы. Михаил уже пододвинул к ней коробку с бумажными салфетками. Она рыдала тихо. Слезы утирала чем попало – то салфеткой, то носовым платком, который держала в руках, то краем длинной шелковой юбки.

Он не мешал ей плакать и даже не утешал. Это были те эмоции, которые нельзя загасить. Наоборот, вызвав их, надо дать выплакаться до конца, до донца.

– Нина, что было той ночью? Расскажите, – он хотел прервать сеанс, беспокоясь о ее самочувствии, но было понятно, что другого раза может и не быть.

Она медленно начала рассказывать, покачиваясь из стороны в сторону.

– Этери вернулась с работы и сразу пошла на кухню готовить ужин. Я сидела в кресле, смотрела телевизор. Смотрела, но ничего не видела. Потом я почувствовала аромат хачапури. Так, как готовит, то есть готовила, то есть… В общем, Этери готовит лучшие хачапури в Тбилиси, не говоря уж о Москве.

– Вы с сестрой были одни в квартире?

– Нет, Дато был тут же. Он лежал на тахте, спал, но шум на кухне разбудил его. «Что, эта уже пришла? Давай поскорее готовь, – крикнул он ей в кухню. – Пошевеливайся! Жрать хочу». Потом взял с пола пятилитровую канистру воды и начал пить из горла, брызги летели во все стороны, его светлая майка была залита водой. Я подумала, что это так похоже на кровь. Потом задремала. После этих таблеток такая эйфория, прилив сил, а потом в сон клонит, спишь как убитый.

– Долго вы спали?

– Если б знать. Я не уверена, что вообще просыпалась. Может, мне приснился кошмар?

– Продолжайте, что вы видели в этом кошмаре?

– Я вскочила с дивана, испуганная дикими воплями мужа Этери. Он орал на нее, обвинял во всех смертных грехах. Он издевался и унижал ее. Я не могу… Не могу повторить этих ужасных слов. Кричал, что она не может родить ребенка. Этери молча продолжала готовить. Она уже привыкла к его выходкам. Потом… Кажется, я встала, пошла на кухню и попросила его прекратить. Даже если бы я не спала, то наяву сделала бы это. Он оскорблял мою сестру! Дато выхватил кухонный нож, которым Этери разделывала мясо, из ее рук и пошел на меня. Его взгляд был безумным. Он кричал, что я – подстилка, мое место на панели и наши родители… хорошо, что они умерли и не видят, что стало с их дочерьми. Мне стало страшно, я сползла по стенке на пол в ожидании конца. Вдруг раздался дикий грохот и звериный вой. Этери сзади толкнула мужа, чтобы он не добрался до меня, и он повалился вперед, на живот. Огромное кровавое пятно медленно растеклось под ним. Этери тоже обезумела, она упала рядом с ним на колени и стала рвать на себе волосы.

– А что сделали вы?

– Я? – растерянно повторила Нина. – Не знаю… Наверное, я опять заснула… Ведь это же все неправда?

В ее полных слез глазах и молитвенно сцепленных руках было столько отчаяния и желания поверить в придуманную спасительную ложь, что Михаил на секунду растерялся.

Ему захотелось погладить ее по голове, как маленькую девочку, которой, по сути, и была эта взрослая женщина, утешить ее, согласиться: неправда, конечно, неправда, вытри слезы, не плачь. Но от принятия правды зависела жизнь ее сестры, да и собственное психическое здоровье Нины. Ведь он как никто другой знал, что на самом деле ее память не стерла правду, которая оказалась столь ужасной, что на помощь пришло подсознание, окутавшее разум Нины спасительными химерами. Но до конца усыпить память еще никому не удавалось. Нине придется признаться себе в очевидном, чтобы не сойти с ума.

– Вот вам моя визитка с прямым номером телефона, Нина, – он протянул ей плотную картонную карточку. – Сегодня мы поработали достаточно, вы устали. Звоните мне, я найду время для сеансов с вами. Мы докопаемся до правды, и вам станет легче.

– Но… – Нина замялась, – у меня нет денег.

– Не думайте об оплате. Я редко так говорю, но в каждом правиле есть свои исключения.

Глава 12. Московская жара

Анна Ионовна каждый день находила предлог, чтобы выйти на улицу, и отказывалась от услуг помощницы по хозяйству, которую Катя предлагала для нее нанять.