Пепельная Луна

– Минутку, уточню, на месте ли он, – Мила была осторожна: мало ли кто мог звонить и как при этом представляться. Однажды им вообще звонил товарищ Сталин Виссарион Иосифович. Она тогда только начинала работать, так и доложила на полном серьезе, мол, товарищ Сталин В.И. хочет поговорить с вами о чувстве вины. Хорошо, босс добрый и не придумал систему штрафов за проколы, только посмеялся.

Мила положила трубку на стол и тихонько заглянула в кабинет, где босс пил свой утренний латте.

– Михаил Александрович, – громким шепотом сообщила она. – Там вас следователь! Следовать к телефону просит!

– А, это по поводу тех старушек-процентщиц? – ничуть не удивившись, уточнил Лабковский.

– Н-не-не знаю, он не сказал, – глаза Милы округлились настолько, что босс не выдержал, рассмеялся и пошел к телефону.

«Старухи-процентщицы вроде не записывались», – лихорадочно вспоминала Мила, семеня на шпильках за боссом к телефону.

– Доброе утро, я вас слушаю! – приветствовал он звонившего.

Мила подошла к окну и принялась поливать цветы, прислушиваясь к разговору. Все-таки не каждый день боссу звонят следователи.

– Хорошо, допустим, я не против. Но вам не кажется, что кабинет райотдела полиции – не лучшее место для того, чтобы по душам побеседовать со свидетелем? – немного ехидно спросил босс. – Давайте поступим таким образом. Пусть девушка придет на прием в мой офис. Нет, ваше присутствие не требуется. Да, категорически. Нет, без вариантов. Послушайте, милейший, я же не прошу пустить меня на ваши допросы, хотя мне тоже, может быть, интересно. Я не имею права разглашать третьим лицам то, что говорят на приеме мои клиенты. Девушка сама поговорит с вами, если сочтет нужным. Разумеется, я постараюсь приложить усилия. Как на радио? Хорошо, все будет как на радио. Сейчас я передам трубку своему секретарю, продиктуйте ей имя и номер телефона девушки. Я лично позвоню ей и приглашу на прием, сославшись на то, что помогаю следствию. Да, в ближайшее время.

Мила так заслушалась, что уже две минуты поливала кактус, вода тонкой струйкой стекала с подоконника.

– Людмила, растение скоро всплывет. Этот житель пустынь за всю свою долгую жизнь в моем офисе не получал столько воды, – услышала она за спиной. – Возьмите трубку и запишите информацию.

Поспешно отставив лейку, Мила с готовностью записала имя девушки, телефон и еще раз заверила настырного майора, что позвонит сегодня же. Нет, сейчас же.

– Ну и настойчивый тип, – заметил ее босс. – Но дело свое, похоже, знает. Профессионал.

– Но ведь у вас и так все забито, ни одного свободного часа! – Мила на всякий случай распахнула тетрадь и сокрушенно всплеснула руками.

Хотя можно было и не открывать: и она, и босс прекрасно знали, что плотный график предусматривает только время на обед и на небольшие перерывы между визитами. Ясно, что отведенного на обед часа вряд ли хватит для разговора с девушкой, сумевшей поставить в тупик следователя.

– Значит, пригласите ее после последней консультации. Я останусь. Надо помочь майору этому, люблю профессионалов. К тому же, похоже, там действительно интересный случай.

* * *

Нина брела вдоль темно-серых каменных стен: где-то здесь должна была быть арка, в которую надо свернуть. Она уже не первый год жила в Москве, а все никак не могла привыкнуть к центру города: дома, как в пятнашках, запутаны-перепутаны. Может, она уже прошла эту арку или вовсе свернула не туда?

Все в этом городе было чужим, непонятным, высокомерным. Раньше ей казалось, что город просто смеется над ней, теперь она чувствовала его враждебность, словно кто-то стоял за спиной с занесенным ножом.

Нет! Не думать об этом… Все неправда, морок, туман. Ей только кажется, она придумала, ошиблась, напутала. Это все таблетки, которые давал ей Дато: от них тело становилось невесомым, хотелось петь и танцевать, казалось, что можешь взлететь и порхать как бабочка, время теряло свою власть и становилось бесконечным, потом перед глазами вставали фантастические картины. Все ей привиделось.

Может быть, Этери поссорилась с Дато, и он куда-то уехал, или Дато поссорился с Этери и уехала она. А ее они не предупредили, потому что она спала – это же так понятно. Она и раньше оставалась одна в их квартире: там было уютнее, чем у вечно недовольной тетки… Ну а потом пришла полиция, мало ли есть поводов, чтобы устроить обыск. Дато явно чем-то промышлял, ведь платил за таблетки всегда он. Теперь ее допрашивают об отношениях Этери и Дато, а она боится сказать лишнее, чтобы не сделать плохо Этери, проболтаться о таблетках, чтобы ее не убил Дато, а он может. Он точно может… И, возможно, он уже хотел это сделать. Нет! Все она опять путает. Привиделось.