Пепельные цветы

В комнате повисло тяжкое молчание. Ллойду стало совсем неуютно от этой мрачной и напряжённой тишины.

— Ллойд, — в этой полной тишине произнесла Беатрис. — Если ты… если ты не отдашь деньги Деллахи…

— Что? — вздрогнул Ллойд. — Что тогда? Ты перестанешь меня любить, да? Хозяин предупреждал, говорил, что…

— Тогда мы просто умрём с голоду, — перебила Беатрис. — Ты, Липси, я, ребёнок Гленды… Ты этого хочешь?

— Ты пугаешь меня, — кривился Ллойд.

Конечно, за то время, что они вместе, Беатрис хорошо изучила все его слабые стороны, все двери и лестницы, и теперь пользуется ими без зазрения совести. И всё это ради денег! Так ли уж ей нужен сам Ллойд? Конечно, ради денег женщина сделает что угодно, а уж женское предательство давно стало притчей во языцех!

— Ты специально пугаешь меня, — добавил он, — чтобы я отдал деньги. Но я не отдам их!

Неужели она сговорилась с этим Деллахи?!

Нет, не может быть. Его Беатрис совсем не такая.

— Ллойд! — Беатрис резко поднялась. Взгляд её стал пугающим в своей холодности и… и даже презрении, да. — Я не думала… не думала, что на самом деле ты вот такой!

— Какой? Это мой отель. Это мои деньги.

— Деллахи, — повернулась любимая к хромому, — я поплыву с вами.

Деллахи покачал головой:

— Л-лучше я у-убью его.

— Что?! — встрепенулся Ллойд. — Кого? Меня?! Хозяин предупреждал, что вам, Деллахи, убить человека — что вошь раздавить. Но я… я…

— Ты мне противен, Ллойд! — жёстко произнесла Беатрис.

— И мне, — кивнул Липси.

— Ну зачем вы так на него! — вмешалась Гленда. — Не давите. Он же… Бедный Ллойд!

— Я не бедный, — возразил он. — Теперь я не бедный.

— Бог мой! — покачала головой Беатрис. — И этим человеком я…

— Бог — общий, уверяю тебя, милая, — вставил он.

— Я вам не «милая», сэр! — отстранилась Беатрис от его ласково протянутой руки. — И перестаньте долдонить одни и те же идиотские шуточки. Не смешно! Давно уже не смешно!

— Мы что, ссоримся? — неуверенно спросил он.

— Да! Ссоримся, если хочешь! Ты мне противен, Ллойд!

— Милая… Пожалуйста не кричи на меня… Прошу…

— Ты мне противен, противен! — не унималась она. — Если бы я раньше знала, какой ты… какой ты…

Ллойд закрыл лицо руками. Из глаз потекли слёзы. Он знал, что эта дурацкая привычка плакать искажает присущий ему образ спокойного и даже сурового мужчины, но не мог ничего с собой поделать. Особенно когда на него кричали. А уж Беатрис…

— Беатрис! — простонал он. — Нет! Пожалуйста, нет! Я не могу! Боже, боже, как у меня болит голова! Голова! Она сейчас лопнет! Беатрис!

Милая замерла, испуганно глядя на него. Несколько секунд она оставалась непреклонной в своём гневе, потом вдруг порывисто опустилась на стул рядом с Ллойдом, обняла и принялась гладить по голове.

— Тише, тише, мой хороший, — прошептала она. — Голова болит, да? Прости, прости меня… Ну, тише, тише, мой мальчик, сейчас всё пройдёт.

— У меня не много денег, Деллахи, увы, — сказала Гленда. — Но хоть сколько-то. Если вы подадите мне мою сумочку, она стоит вон там… да, эта, спасибо.

— Я поплыву с вами, Деллахи, — неожиданно произнёс Липси.

— Я рад, Л-липси, — не удивился солдат. — Ч-честно г-гэ-э-говоря, очень не х-хотелось одному.

— Понимаю, — кивнул Липси. — Не думаю, что мы доберёмся до большого берега, но… но и здесь сидеть и ждать смерти — ничуть не лучше.

— Вы п-пэ-э-равы.

— Я дам, дам денег, — сказал Ллойд, понемногу успокаиваясь. — Не все, конечно, но…

Беатрис взяла его лицо в руки, заглянула в глаза:

— Ллойд! Ты же не такой! Ты же совсем не такой, мой милый, я знаю.

— Но-о… — он опустил глаза, чтобы избежать её вопросительного и такого грустного взгляда, который проникал до самой души, тревожил и заставлял попытаться понять, что происходит. Но Ллойд совсем не хотел этого понимать! — Но должно же что-то остаться нам, — неуверенно произнёс он. — На первое время. Когда война кончится, мы…

— Милый, — не дослушала Беатрис, — ты отдашь Деллахи деньги. Все. Хорошо?

— Хорошо, — с сомнением выдавил он. — Хорошо, пусть так… Если ты с ними заодно, значит… значит, так тому и быть. Хозяин предуп…

— Ллойд! — осадила она.

— Нет! — покорно замотал он головой. — Нет, конечно, я знаю: ты любишь меня и желаешь мне только добра. Ты не предашь. Ведь не предашь?

— Бедный, бедный! — прошептала она со слезами на глазах. Как он тебя!..

— Хотела бы я тоже с вами, — обратилась Гленда к Деллахи. — Но ведь вы меня не возьмёте, я знаю. Да и толку от меня не будет никакого, только лишние заботы вам, понимаю.

— Мы в-вэ-э-вернёмся, Гленда, — ответил Деллахи. — Обещаю. И привезём доктора.

— Да, да, да, я вам верю, Деллахи, — закивала Гленда. — Я нисколько не сомневаюсь, что у вас всё получится. Мы будем ждать вас. Мы очень будем вас ждать! И Маленький будет ждать своего крёстного, правда, Остин? — она погладила ладонью живот, поморщилась. В глазах её стояли слёзы, но она не дала им воли. Добавила упавшим голосом: — Приводите помощь поскорее.

29. День двадцать третий. Нид Липси