Пепельный рассвет

— Не посмею? — изумился я и позволил своему телу медленно раствориться в темноте. А когда проявился вновь, оскалился в лицо побелевшему как полотно корчмарю. — Твоего Некуса я разделал прямо здесь, на этом самом месте, как и двух его помощников. А четвертого, сидевшего в твоей корчме на мешке с моим имуществом, утащил в подвал барона так, что даже дух-хранитель твоего владения не ворохнулся. Глупый трактирщик, у тебя ведь очень маленький выбор. Ответить на мой вопрос и отправиться домой, трясясь в ожидании визита стражи, но, имея некоторые шансы вывернуться из лап Трибунала… или помучиться, выложить все, что знаешь, и сдохнуть в огне. Итак, каков будет твой положительный ответ на мой вопрос?

— Ты… ты — демон! Темная тварь! — прохрипел, задергавшись в путах, корчмарь, но схлопотал мощный удар по ребрам и застыл на месте.

— Я в корне не согласен с этим определением, знаешь ли, — покачав головой, вздохнул я в ответ, извлекая из-за спины один из реквизированных у бандитов ножей. И улыбнулся. — Но… не могу не признать, твое упорство меня даже радует. Знаешь, в наше время так трудно найти подходящий материал для тренировок… хлипкие людишки пошли. Только начинаешь с ними работать, как они сразу проявляют совершенно ненужную тягу к сотрудничеству и готовы отвечать на любые вопросы. Даже на те, ответы на которые им неизвестны, представляешь? Ну никакой силы воли! И как прикажешь оттачивать мастерство допроса, когда материал еще до первого прикосновения стали выдает все и вся? Ну да ладно, это лирика, так сказать, жалоба непонятого гения. Приступим к работе, пожалуй. Да… вопрос ты знаешь, так что мучить тебя болтовней я больше не буду. Станет совсем невмоготу, ответишь на него, и я остановлюсь. Угу? Надеюсь только, что ты продержишься подольше. Как я уже сказал, мне нужна практика.

Пока я срезал с Биггена одежду, он молчал. Но стоило в процессе избавления пленника от порток «случайно» прикоснуться кончиком ножа к его «мужской гордости», как корчмарь взвизнул.

— С ума сошел?! — возмутился я. — Ты чего под руку пищишь? А если бы я от неожиданности прямо сейчас твои «колокольчики» отрезал?! Это ж, вообще, финальная стадия, после такого ты б тут в три минуты кровью истек… Не мешай работать, придурок!

— Я скаж-жу, скажу, скажу-скажу-скажу…

— Тьфу ты, пропасть! — Я воткнул нож в землю и сплюнул. — Опять! Совсем измельчал народ. Ну? Говори уж, отрыжка бредня.

— А ты меня действительно отпустишь? — дрожащими, синими губами прошлепал Бигген.

— Пф! А что, мне есть выгода от твоей смерти? — пожал я плечами. Эх, мухлевать так мухлевать. — Или ты представляешь какую-то угрозу? Смешной корчмарь, что ты можешь? Сдать меня церковникам? Ха! Было уже такое, и не раз. И вот ведь какая странность: доносчики помирают, иногда даже вместе с ищейками церкви, а я до сих пор жив. Чего и тебе желаю. Да и вообще, кое в чем я согласен с покойным Некусом: людьми и деньгами разбрасываться негоже. И кто знает, когда и как мне может пригодиться знакомство с одним ушлым корчмарем, а?

— Если я переживу допрос у имперского дознавателя, — буркнул Бигген, поразительно быстро приходя в себя.

— Ты умный, выкрутишься, — вновь блеснув клыками, отозвался я. — Итак, я внимательно слушаю ответ на мой вопрос. Зачем и кому ты сдал девчонку?

— Она подслушала мой разговор с Некусом насчет… тебя. Пришлось избавляться, — выдохнул корчмарь и, заметив мой вопросительный взгляд, продолжил: — Я отдал ее Риберту Синему, это заезжий торговец алхимическим добром. У него своя лавка на рынке… под синим треугольным флажком без герба.

— Что замолчал? — ткнув мыском сапога в бок корчмаря, спросил я. — Продолжай рассказ. Сколько у него людей, где живет, с чьими караванами ходит?

— Свой у него караван. Даже два. Раз в неделю курсируют меж Горным и Майном. А оттуда уходят куда-то вглубь владения герцогства Зентра. Здесь, в Горном, живет в трехэтажном доме на Северном подъеме, там он один такой, не ошибешься. У Риберта есть свой отряд охраны. По виду бывшие наемники или профессиональные охранители. Большая часть сопровождает караваны, но трое бойцов всегда при нем. Все.

— А сейчас хоть один из караванов Синего здесь? — уточнил я, и Бигген еле заметно вздрогнул, тем самым выдав себя с головой. Ну не сволочь, а? — Понятно. Спасибо, корчмарь.

Нож вошел в тело без единого звука и почти без сопротивления, только шкрябнул легонько по ребру. Выдох, и разрезанное сердце, дернувшись, замерло, а глаза Биггена остекленели. Выудив из поясной сумки один из флакончиков, я опрокинул его содержимое на рукоять оставленного в ране ножа и, поднявшись на ноги, растворился в тенях, не испытывая ни сожаления, ни неприятия от только что совершенного хладнокровного убийства. Не в первый раз, между прочим. Может, это тоже влияние Дима?