Пепельный рассвет

Но Диму об этой встрече я обязательно расскажу, пусть припрягает хоть Томвара со всем его орденом, хоть самого протопресвитера Тона, и вместе трясут городских советников, пока те на приличное ПВО не разорятся. Иначе у Горного есть все шансы в один прекрасный день превратиться в бесплатную столовую для этих прожорливых птиц. Одними арбалетами от них не отбиться, хоть всех жителей ими обеспечь. Это все равно что пытаться кнутом высечь море. Пока десяток птиц с неба ссадишь, другой десяток стрелка на клочки порвет. А если их сотни? Не-не, только огнеметы, только ОМП.

Эх, пройтись, что ли, до того распадка из которого хромороны поднялись, полюбопытствовать? Ну что-то же их привлекло в тех местах… может, и я чего интересного угляжу.

И ведь действительно углядел. В узкой лощине, зажатой меж двух холмов, нашлось маленькое, давно разрушенное поселение. Поначалу я даже не понял, что именно в открывшейся картине царапает мой взгляд, но стоило подойти поближе…

Несколько десятков домов, зияющих проломами в каменных стенах, тычущих в далекое небо обломками почерневших, обугленных потолочных балок, заросшие кривыми невысокими деревцами улочки, кое-где ставшие непроходимыми из-за густых колючих кустов, ощетинившихся даже на вид весьма острыми и длинными шипами. Тишина и безлюдье. Ничего неожиданного, вроде бы все, как и в тех руинах, где промышлял Дим в бытность свою свободным ходоком города Ленбурга. Если бы не одно «но». Я прекрасно помню наши шастанья по развалинам древних городов и поселений, и могу утверждать наверняка: найденный мной поселок не имеет никакого отношения к тем давним временам, когда по миру прокатилась катастрофа, уничтожившая прежнюю цивилизацию. Об этом в первую очередь говорят уцелевшие деревянные части домов. Да и сами здания… не та архитектура, не те материалы.

А если присмотреться к разрушениям, то становится очевидным, что происшедшее здесь — дело рук человеческих, но совсем не тех, что устроили когда-то апокалипсис. Пятна гари на стенах, вырванные взрывами, обугленные, но еще не сгнившие до конца ставни и обломки дверей, валяющиеся во дворах. Сожженные подчистую придомовые постройки… следы применения столь любимых Димом гранат, в конце концов!

Так могло бы выглядеть любое нынешнее поселение в Нойгарде после набега тех же фрайтров Ниемана или в результате очередной стычки пары сцепившихся в драке баронов… Брошенное и спустя лет сто после бойни. Дим такие даже видел пару раз. Но то в империи, в обжитых землях, а кто мог поселиться в Пустошах, на отшибе, в окружении искаженных тварей?! Учитывая же, что при беглом взгляде с холма на этот поселок я не увидел и намека на приметный шпиль храма или хотя бы остатков захудалой часовни, строения, обязательного для любого, даже самого мелкого поселка, вопросов и непоняток становится все больше и больше.

Любопытство взяло свое, и я, для начала обойдя странное поселение по кругу, решил сунуться в дома без подготовки. В принципе, для такого безалаберного поведения у меня были все причины. Стая хроморонов гарантированно отогнала отсюда всех тварей, а самых нерасторопных наверняка сожрала. К тому же солнце еще высоко, а значит, и потусторонних визитеров можно пока не опасаться. Те предпочитают таиться в темноте и днем обычно не шалят. В общем, риск минимальный.

Первый же обследованный мною дом принес еще больше доказательств относительной «современности» поселка. Черепки битой посуды совсем не походили на заводскую работу. Кустарщина. Как и выцветшие, почти истлевшие обрывки какой-то одежды. Слишком грубая ткань, да и качество… в общем, не хайтек, совсем не хайтек. Мебель тоже не верх искусства. Добротная, тяжелая, с трудом поддающаяся гниению, такой в любом нынешнем деревенском доме немало. У крепких хозяев, конечно. А вот в солидной корчме подобной меблировкой уже побрезгуют. Слишком топорная работа.

Очередное подтверждение гипотезы о налете на поселок я обнаружил в хозяйской спальне, куда попал, перебравшись через обломки развороченной печи. Нет, никаких иссохших скелетов в расползающейся одежде здесь не было. Точнее, может быть, именно тут хозяев дома и убили, но обитатели Пустошей наверняка добрались до их тел еще до того, как кровь впиталась в доски пола. Зато о налете отчетливо говорили обломки разнесенной в хлам мебели да пара рассохшихся сундуков, стоящих у одной из стен, зияли пустотой. Зато пол был устлан обломками крышек и обрывками сгнившей ткани. Под ногу подвернулся пыльный рулон, явно извлеченный когда-то из сундука, но почему-то не заинтересовавший налетчиков. Подвернулся и разъехался с тихим, еле слышимым треском. Истлел. А ведь когда-то это был панбархат, дорогая и довольно редкая ткань, любимая как городскими модницами, так и спесивыми дворянами, а вот купцы ее не уважают, как я слышал. Считают одежду из подобной ткани признаком мотовства. Даже странно, что разорившие дом бандиты не прихватили эту роскошь с собой, уж за пару-тройку золотых такой рулон точно ушел бы. А он здесь был не один.