Пьер и Мария Кюри

«Вчера утром я пошла одна прогуляться в сторону Вислы… Река лениво вьется в своем широком ложе, серо-зеленая вблизи и голубая вдали, где отражается в ней небо. Очаровательные песчаные отмели блестят на солнце, то там, то здесь выступая из воды и направляя прихотливое течение реки. Ослепительно сверкающие кромки вдоль края отмелей указывают границу наиболее глубоких мест. У меня является непреодолимое желание побродить по этим великолепным лучезарным пляжам. Я сознаю, что такой вид моей реки не соответствует виду судоходной, уважающей себя реки. Когда-нибудь придется немного сократить ее фантазию в ущерб красоте…

Есть краковская песенка, где говорится о Висле: «В этой польской реке столько очарования, что всякий, способный это понимать, будет любить ее до гроба». В отношении меня это, по-видимому, верно.

Что-то смутное по своему происхождению, но глубокое влечет меня к этой реке.

До свидания, дорогая; поцелуй свою сестру Ирэн. Обнимаю вас обеих от всего преданного вам сердца.

Твоя Мари»

* * *

В 1922 году тридцать пять членов Медицинской академии вручили своим коллегам следующую петицию:

«Мы, нижеподписавшиеся, полагаем, что академия оказала бы себе честь, если бы избрала мадам Кюри своим членом-корреспондентом в знак признательности за ее участие в открытии радия и нового способа лечения — кюритерапии».

Петиция была революционной. Академики не только соглашаются избрать женщину, но, порывая с обычаями, сами хотят избрать ее независимо от нее самой. Шестьдесят четыре члена знаменитого сообщества подписывают свой манифест, давая этим урок своим собратьям по Академии естествознания. Все кандидаты на свободное кресло отказываются от него в пользу мадам Кюри.

Блестяще прошедшее избрание состоялось 7 февраля 1922 года. Президент академии месье Шоффар с высоты трибуны обращается к Мари:

«Мы приветствуем в вашем лице крупного ученого и мужественную женщину, посвятившую свою жизнь бескорыстному научному труду, патриотку, которая и во время войны и в мирные времена всегда делала больше, чем требовал долг. Ваше присутствие вносит благотворное моральное действие вашего примера и славы вашего имени. Мы благодарны вам за это. Мы гордимся вашим пребыванием среди нас. Вы первая из французских женщин стали академиком, но разве была другая, достойная того же?»

В 1923 году Фонд имени Кюри решает торжественно отпраздновать двадцать пятую годовщину со дня открытия радия. Правительство тоже участвует в этом празднестве, и по его инициативе обе палаты единогласно принимают закон об ассигновании мадам Кюри, как «национальной награды», ежегодной пенсии в сорок тысяч франков, переходящей на Ирэн и Еву Кюри.

Через двадцать пять лет после заседания Академии естествознания от 26 декабря 1898 года, когда зачитывалось сообщение Пьера Кюри, мадам Кюри и Ж- Бемона «О веществе большой радиоактивной силы, содержащемся в ура-ните» в тот же день 26 декабря, но 1923 года, огромная толпа заполнила собой большой амфитеатр Сорбонны.

Французские и заграничные университеты, ученые общества, общественные и военные власти, парламент, высшие школы, студенческие землячества, печать прислали делегации на это торжество. На эстраде разместились: президент Французской республики Александр Мильеран, министр народного образования Леон Берар, ректор академии и председатель Фонда имени Кюри Поль Аппель, профессор Лоренц, выступающий от имени заграничных ученых, профессор Жан Перрен, выступающий от факультета естествознания, и доктор Антуан Беклер от Медицинской академии.

В группу «особ» замешались седой мужчина с серьезным лицом и две пожилые женщины, отирающие свои глаза от слез: это Иосиф, Эля и Броня, явившиеся из Варшавы, чтобы присутствовать на торжестве Мани. Слава, свалившаяся на голову младшей Склодовской, нисколько не отразилась на братских чувствах. Никогда еще волнение и гордость не красили с таким великолепием эти три лица.

Андре Дебьерн зачитывает научные сообщения об открытиях в области радиоактивных тел. Руководитель научных исследований Института радия Фернанд Хольвек показывает с помощью Ирэн несколько опытов с радием. Президент Французской республики преподносит Мари Кюри национальную пенсию «как скромное, но искреннее свидетельство общего восхищения, уважения и благодарности», а Леон Берар остроумно замечает, что правительство и палаты, предлагая и принимая этот закон, должны были оставить без внимания или, по выражению юристов, «признать недействительными скромность и бескорыстие мадам Кюри».

Последней встает мадам Кюри, приветствуемая громом аплодисментов. Тихим голосом, стараясь никого не забыть, она благодарит всех, кто ее чествовал. Говорит о Пьере Кюри. Заглядывает в будущее. Не в свое, а в будущее Института радия, горячо убеждает оказывать ему помощь и поддержку.

* * *

Я изобразила Мари Кюри в вечернюю пору ее жизни, когда она стала предметом восхищения народных толп, когда ее принимали главы государств, посланники и короли на всех широтах земного шара.