Пьер и Мария Кюри

Остается лишь найти место, где поставить опыты; вот отсюда и начинается ряд затруднений. Пьер не один раз заговаривал об этом с директором Института физики, но результат оказался весьма скромным: в полное распоряжение Мари предоставляется застекленная мастерская в первом этаже института. Эта комната, загроможденная и сыроватая от пара, служит складом и машинным отделением. Техническое оборудование примитивно. Комфорта никакого.

Мари не унывает. Несмотря на отсутствие нужного ей электрического оборудования и материальной части, необходимой для начала научных исследований, она изыскивает средства пустить в ход свои приборы и в этом помещении. Это дается нелегко. Точные приборы коварны: подводит влажность, изменения температуры. Климат в этой небольшой мастерской оказывается роковым для чувствительных электрометров, да не очень полезен и для здоровья самой Мари… Но разве это так важно, не правда ли? Когда становится уж очень холодно, физик отмечает в своей рабочей записной книжке температуру в сотых градуса. Так, например, в записи от б февраля 1898 года, среди различных цифр и формул, находим: «Температура 6,25°!!»

Шесть градусов, конечно, мало! В знак осуждения Мари добавляет два маленьких знака восклицания.

После нескольких недель работы получается первый результат: Мари устанавливает, что интенсивность таинственного излучения пропорциональна количеству урана в исследуемых образцах, что излучение может быть измерено совершенно точно, что на него не влияет ни состояние химических соединений урана, ни такие внешние воздействия, как степень освещения или температура.

Результаты далеко не сенсационные для профана, но увлекательные для ученого. В физике случается нередко, что какое-нибудь необъяснимое явление, после ближайшего исследования, может быть подведено под уже известные законы и тем самым сразу теряет для ученого интерес.

Так бывает при чтении плохих детективных романов, где уже в третьей главе мы узнаем, что «роковая» женщина, которая могла бы оказаться виновницей преступления, в действительности честная мещанка и ведет совсем не таинственную жизнь. Тогда мы сразу разочаровываемся и перестаем читать книгу.

В данном случае — ничего подобного. Чем ближе знакомится Мари с лучами урана, тем больше они ей представляются совершенно особенными, непонятными. Они ни на что не похожи. На них ничто не действует. Несмотря на очень слабую их силу, в них есть какое-то собственное, совершенно отличное от других своеобразие.

Кандидатка на степень доктора прежде всего старается измерить ионизирующую силу лучей урана, иными словами — их способность превращать воздух в проводник электричества и разряжать электроскоп.

Раздумывая над этой тайной, Мари нащупывает верный подход к ней и вскоре получает возможность утверждать, что непонятное излучение есть атомное свойство. Она задает себе вопрос: хотя данное явление наблюдается только в уране, но это вовсе не доказывает того, что уран единственный химический элемент, который способен вызывать это явление. Почему бы и другим элементам не обладать таким же свойством? Может быть, случайным является то обстоятельство, что данные лучи были открыты прежде всего в уране и в представлении физиков остались связанными с ним. Теперь надо поискать их и в других телах.

Сказано — сделано! Бросив изучение урана, Мари принимается за испытание всех известных химических элементов. И результаты испытаний не заставили себя ждать долго. Соединения тория, — как оказалось, излучают самопроизвольно лучи, подобные лучам урана и аналогичной интенсивности. Молодая ученая взглянула на дело правильно: данное явление оказывается свойством не одного урана, и этому свойству необходимо было дать особое название. Мадам Кюри предложила назвать его «радиоактивностью», а уран и торий «радиоэлементами».

Радиоактивность до такой степени увлекла Мари, что молодая ученая неустанно обследует все тем же методом самые различные вещества. Любознательность— главная добродетель ученого, а Мари обладала ею в высокой степени, чудесной женской любознательностью! Не ограничиваясь рассмотрением чистых элементов, солей и оксидов, она решила использовать собрание минералов в Институте физики и так, наобум, подвергнуть различные их образцы своего рода таможенному досмотру посредством электроскопа. Пьер одобрил ее намерение.

Идея Мари проста, как все талантливые находки. На той ступени работы, до какой дошла мадам Кюри, сотни исследователей застряли бы на месяцы? а может быть, и на годы. Пересмотрев все известные химические элементы и открыв, как она, излучение тория, они напрасно задавались бы вопросом, откуда берется это таинственное излучение. Мари тоже задается таким вопросом и тоже изумляется. Но ее недоумение преобразуется в ряд плодотворных действий. Все явные возможности ею исчерпаны, теперь она вступает в область неведомого, неисследованного.