Пьер и Мария Кюри

Теперь боевые силы удвоились. В сырой мастерской на улице Ломон два мозга и четыре руки ищут неведомый химический элемент. И с этих пор в творчестве супругов уже нельзя будет различить долю каждого из них. Мы знаем, что Мари, избрав себе темой лучи урана, открыла радиоактивность и других веществ. Мы знаем, что в результате исследования минералов она имела возможность заявить о существовании какого-то нового химического элемента с большой радиоактивностью и что этот результат первостепенной важности вызвал решение Пьера Кюри прервать свои работы в другой области и попытаться выделить этот новый элемент. Теперь, в мае или июне 1898 года, начинается их объединение в. работе, которое продлится восемь лет и будет так жестоко разрушено смертельным несчастным случаем.

Мы не можем и не должны разыскивать, что в эти восемь лет относится к Мари, что — к Пьеру. Это противоречило бы желанию супругов. Талант Пьера Кюри известен благодаря его собственным творениям до сотрудничества с женой. Талант его жены нам выявляется в ее первом предчувствии открытия, в ее подходе к задаче. Этот талант себя проявит и в одиночестве, когда мадам Кюри, уже вдовой, будет нести на себе всю тяжесть новых открытий, не сгибаясь, и доведет их до гармоничного расцвета. У нас есть определенные свидетельства тому, что в этом прославленном союзе мужчины с женщиной их доли были равны.

Пусть вера в это удовлетворит и наше любопытство и наше восхищение. Не станем разделять пару, полную любви друг к другу, если их почерки, сменяясь, идут один вслед за другим в рабочих записях и формулах, — пару, которая подписывала вместе почти все научные работы, опубликованные ими. Они пишут: «мы нашли», «мы наблюдали», — и только изредка принуждены употребить такую трогательную формулу: «Некоторые минералы, содержащие в себе уран и торий (уранит, халколит), очень активны с точки зрения испускания лучей Беккереля. В одной предшествующей работе один из нас обнаружил, что их активность даже больше, чем урана и тория, и высказал мнение, что это вызывается действием другого очень активного вещества, содержащегося в малом количестве в этих минералах…»

* * *

Супруги Кюри ищут это «очень активное вещество» в содержащем уран минерале — урановой смолке. В своем природном виде она проявляла радиоактивность вчетверо большую, чем чистая окись урана, входящая в состав самого минерала. Но состав минерала был достаточно хорошо изучен. Следовательно, новый элемент представлен в нем до такой степени слабо, что количество его ускользнуло от внимания ученых и строгой точности химических анализов.

_{Страницы из лабораторной записной книжки Пьера и Мари Кюри периода открытия радия и полония.}

По самым пессимистическим расчетам (как и подобает настоящим физикам, всегда выбирающим из двух вероятностей менее приятную), Пьер и Мари полагают, что количество нового вещества должно содержаться, как максимум, в пропорции один на сто по отношению к общей массе минерала. Они говорят себе, что это очень мало. Как бы изумились они, если бы знали, что новый радиоактивный элемент представлен в урановой смолке отношением даже меньшим, чем один к миллиону!

Терпеливо приступают они к исследованию по их собственному методу: обычными способами химических анализов выделяют все тела, входящие в состав уранита, а затем измеряют радиоактивность каждого из них в отдельности. Путем последовательного отбора они мало-помалу убеждаются, что необычная радиоактивность заключается только в определенных составных частях минерала. Чем дальше подвигаются они в своей работе, тем больше ограничивают поле этого исследования. Здесь та же техника, какую применяют детективы, обследуя-, один за другим, дома данного квартала, чтобы напасть на след и задержать преступника.

Но здесь преступник не один: радиоактивность сосредоточивается в двух химических фракциях минерала. Для супругов Кюри это обстоятельство являлось указанием на то, что существуют два новых элемента. В июле 1898 года они уже могут заявить об открытии одного из них.

— Ты должна придумать «ему» имя! — сказал Пьер своей жене. Бывшая пани Склодовская с минуту раздумывает. Перенесясь душою к своей родине, она робко предлагает:

— Не назвать ли нам его «полониум»?

В «Докладах» за июль 1898 года мы находим:

«…Мы полагаем, что вещество, которое мы извлекли из урановой руды, содержит в себе еще не описанный металл, по своим аналитическим свойствам близкий к висмуту. Если существование этого металла подтвердится, мы предлагаем назвать его «полони_: ум» — по имени страны, откуда происходит один из нас».