Per Tempus

— Славно, славно. Скоро придёт дочка из школы, мне надо будет её накормить. Она любит тосты с джемом. — бормотала бабушка, пока я поправляла подушки.

— Я всё сделаю.

После моих слов Илона будто успокоилась и замолчала. Мы сидели в тишине несколько минут, когда она вдруг неожиданно произнесла серьёзным тоном:

— Линда, ты не должна выходить замуж за Джима. Он не тот, кто тебе нужен.

Я поначалу опешила от этих спонтанных слов, гадая почему бабушка их сказала. Но после сразу вспомнила, что у неё была одна странная особенность — некоторые её высказывания были настолько правдивы, что попахивали экстрасенсорными способностями. И грудь тут же сдавила душевная боль, что была намного сильнее боли физической, через которую мне пришлось пройти. Я вспомнила, что только при живой матери отец никогда на поднимал рук, а выпивал очень редко.

— Да, это правда. — наконец обдумала я свой ответ. — Но тогда бы не родилась Анита.

— Кто такая Анита? — удивлённо спросила бабушка.

Я промолчала. Действительно, кто такая эта Анита. Потерянная в себе девушка, сбежавшая из дома? Или круглая дура, позволившая издеваться над собой? А может просто никто, лишь микроскопическая серая молекула в этой бескрайней вселенной? Для чего вообще смысл моего существования?

— Это человек, который любит тебя. — прозвучал мой ответ, потом что-то щёлкнуло внутри меня, и я сумбурно заговорила со слезами на глазах:

— Ба, я не знаю, что мне делать. Как жить дальше? Мне очень страшно и одиноко. Почему вы все оставили меня? Я устала выживать, я больше не могу. Я стараюсь казаться сильной, уверенной, но не получается. Я слабая. Я не справляюсь. Зачем мне пытаться? Для чего? Я исчезну, и никто даже не вспомнит меня.

Я судорожно всхлипнула. Горло сдавили рыдания, жалость к себе затопила все остальные чувства. Я вытерла слёзы рукавом и прислонилась лбом к плечу бабушки.

— Что мне делать? Пожалуйста, скажи. — едва слышно прошептала я.

Это был вопрос без ответа, выскочивший из-за внезапного нервного переутомления. Я уже ненавидела себя за проявленную слабость, за столько лет во мне выработался иммунитет к ненужным эмоциональным всплескам. Я привыкла всё хранить в себе. Просто сейчас рядом со мной находился родной человек (пусть даже он не помнил порой своё имя) и мне хотелось ощутить настоящую поддержку.

Илона положила свою руку на мой затылок и чётко проговорила:

— Время благосклонно к тебе. Но тебя ждёт особенная и трудная участь. Ты должна бороться. Мне было видение. От тебя зависит будущее человечества.

Я подняла голову и недоуменно посмотрела на бабушку. Она опять несла полную бессмыслицу, только вот взгляд её был вполне уверенный и выразительный. Будто она сама твёрдо верила в сказанное. Я неоднозначно хмыкнула, вытерла мокрые от слёз щёки и встала.

Спустя час время приёма посетителей истекло, и я вышла из здания. На прощание бабушка обняла меня так крепко, что в душе у меня появилось тревожное предчувствие. Я пообещала прийти снова, но Илона лишь ласково сжала мою руку и покачала головой. Не хотелось думать о том, что мы могли попрощаться навсегда.

Недалеко от города жила лучшая подруга мамы Зара. Раньше она часто приезжала к нам в гости, а после трагедии стала мне огромной поддержкой. Мы не виделись пять лет, но я всё же позвонила ей и напросилась переночевать.

Зара жила одна в маленьком, уютном доме в посёлке, находившимся в десяти километрах от города. Я добралась на маршрутке до наступления сумерек. Добрая женщина тепло приняла у себя, с лёгким беспокойством оглядывая меня с головы до ног. Она сразу повела меня к столу, который был щедро уставлен разными блюдами. Мой голодный желудок радостно заурчал. Зара молча улыбалась, пока я поглощала еду, стараясь при этом не выглядеть как оголодавший зверёк.

После ужина мы сели в гостиной и мне пришлось поведать свою историю Заре. Я умолчала об избиениях отца, сказав лишь, что он одобрил моё решение уехать из родного города в поисках лучших перспектив. Женщина огорчилась из-за того, что мне пришлось бросить учёбу и, кажется, не очень поверила в то, что я уже нашла работу в столице, хотя я пыталась говорить так, чтобы моя ложь звучала убедительно. Мне просто не хотелось ни с кем делиться своими проблемами, не хотелось видеть жалость в глазах Зары.

Она сказала, что я могу оставаться у неё сколько пожелаю. Это было очень заманчиво — жить в тепле и сытости с человеком, который был очень добр к тебе. Но я не могла. Мне нужно двигаться дальше, иначе всё на что я решилась оказалось бы зря. Этой ночью я впервые за долгое время спала спокойно, без волнения и вздрагиваний.

На следующий день я собралась купить билет на поезд до столицы, но Зара каким-то магическим способом уговорила меня остаться ещё на день. И пока она готовила свои фирменные фаршированные блинчики, я решилась прогуляться по окрестностям, благо погода сегодня радовала.