Пьер-Жан Беранже. Песни; Огюст Барбье. Стихотворения; Пьер Дюпон. Песни

Иные с высоты прекрасных плоскогорий
Впивают соль ветров, несущихся в просторе,
И обращают взор в высокий небосвод;
Иные, поклонясь восходу утром рано,
Выводят корабли на волны океана
И гордо бороздят лазурь бескрайних вод;

Иные, трепетом проникнуты глубоко,

Восторженно следят, когда сверкнет с востока
Лучей живительных широкая струя;
Иные, не томясь в плену забот нетрудных,
Весь день работают в долинах изумрудных,
Чтоб вечером заснуть под песню соловья:

Как радостны они! Им выпал добрый жребий,

Счастливая звезда для них сверкает в небе,
И солнце светит им, и полная луна;
Рукой Всевышнего, в чьей власти судьбы наши,
Избавлены они от самой горькой чаши, —
Благая участь им вовеки суждена.

А мы, чей тяжкий путь безвыходен и темен,

Во всем подобные рабам каменоломен
Не потому, что мы осуждены судом, —
Нет выбора у нас и нет свободной воли,
Мы — дети нищеты, страдания и боли,
И шахта черная для нас — родимый дом.

Мы — слуги Англии, мы — бедные шахтеры,

Мы роемся в земле, мы в ней копаем норы,
За шестипенсовик шагаем в шахту мы,
Мы рубим уголь там, усталости не зная,
И дышим сыростью, а смерть, сова ночная,
Над нами кружится среди кромешной тьмы.

И горе юноше, который в день веселья

Придет, не протрезвясь, — страшнее нет похмелья:
В глубинах пропасти он смерть свою найдет.
И горе старику, который в темном штреке
Замедлит шаг — волна зальет его навеки,
И погребет его обрушившийся свод.

Тебе, о дерзостный, не взявший лампы, — горе!

Свое безумие ты осознаешь вскоре:
Уж если ты шахтер — не расставайся с ней!
Злой дух во мраке ждет — и сгинешь ты задаром:
Он тихо подползет голубоватым паром,
И, бездыханный, ты замрешь среди камней.

О, горе, горе всем! С усердьем небывалым

Мы трудимся во тьме, но нам грозит обвалом
Всего один удар тяжелого кайла —
И не один из нас с тоскою вспомнит ныне
О ласковой жене, о дочери, о сыне
В тот краткий миг, когда обрушится скала.

Но все же это мы, затерянные в штреках,

Даем энергию судам в морях и реках,
Чтобы до гавани доплыть они могли, —
Ты солнца свет от нас навеки заслонила,
Цивилизация, — для твоего горнила
Мы рубим черное сокровище земли.

Мы рубим уголь здесь, питая пламя в домнах,

Для паровых котлов, для поездов огромных,
Для устрашения неведомых племен, —
Мы рубим уголь здесь, чтоб все на свете люди
Смогли почувствовать могущество орудий,
Что против них пошлет туманный Альбион.

Мы отданы служить безжалостной маммоне,

Мы в тягостном труде даруем блеск короне
И умножать должны ее сиянье впредь,
Чтоб жили радостней, счастливей, беззаботней,
Влиятельных господ едва четыре сотни,
Всегда готовых нам позволить умереть.

О Всеблагой Господь! Поверь, себе в угоду

Не просим мы, чтоб ты перевернул природу
И обратил дворцы земные в прах и тлен,
Чтоб ты сполна отмстил ученым и богатым
И наши пригоршни чужим наполнил златом, —
Нет, мы не требуем подобных перемен;

Нет, лишь одну мольбу мы обращаем к небу:

Смири сердца владык, о Господи, потребуй
От них внимания хоть небольшого к нам,
Пусть низойдут до нас они по доброй воле, —
Ведь если червь точить фундамент станет доле,
То, всех и вся губя, на землю рухнет храм.