ПЬЕР

«Теперь о том, что я имею в виду, дорогая Изабель: если эта весьма вероятная враждебность со стороны друзей мисс Тартэн из-за исполнения её странного решения, – если какая-либо враждебность предстанет перед твоими глазами, то тогда ты, непременно, падёшь духом в попытке узнать, как объяснить её; как, непременно, падёшь духом, не сделав из неё мельчайшего разумного вывода, и будешь озадачена чем-то скверным во мне. Нет, я уверен, что ты не падёшь духом, моя драгоценная Изабель. Пойми, что моё отношение к этому необычному настрою в моей кузине полностью выше моего понимания, и, воистину, относясь к моей бедной родственнице как к увлечённой стороннице некой дикой тайны, совершенно неизвестной мне, и не желая по неосведомленности вмешиваться в то, что кажется почти сверхъестественным, я не откажу ей в приезде, хотя её друзья будут стремиться силой остановить её. Я не буду отказывать ей точно так же, как и не буду приглашать. Но нейтральное отношение иногда кажется подозрительным. Теперь о том, что я имею в виду: пусть все эти неопределённые подозрения в мой адрес, если таковые имеются, остаются лишь у друзей Люси; не позволяйте этим абсурдным дурным предчувствиям приближаться к моей драгоценной Изабель, принося ей даже минимум беспокойства. Изабель! скажи мне, достаточно ли хорошо теперь мною сказанное разъясняет то, что я имею в виду? Или, действительно, всё, что я сказал, абсолютно бесполезно; и тогда мы видим, что когда каждый чувствует себя весьма порядочным, то это часто кажется чрезмерным, воистину неприятным и не похожим на честность? Говори, моя Изабель», – и он придвинулся поближе к ней, простирая дальше свою руку.

«Твоя рука – ковш литейщика, Пьер, который считает меня совершенной жидкостью. Ты отлил меня в своей форме согласно тонко продуманной тональности; и я приобрела эту форму, и она стала моей, и я буду носить её, пока ты её не обновишь. Если ты высказал мне то, что ты думаешь, то как тогда я могу помочь тому, кто вылепил меня, мой Пьер?»

«Боги создали тебя из праздника, когда весь обычный мир уже был создан, и без спешки в тщательно подобранные часы придали тебе совершенно образцовую форму!»

Сказав это, во взрыве восхищения любовью и восхищением, Пьер прошёлся по комнате, в то время как Изабель сидела молча, облокотившись на свою руку и наполовину свесив волосы. Нервные стежки Делли стали менее конвульсивными. Она, казалась, успокоилась; некий тёмный неясный причудливый образ, казалось, был изгнан из неё либо при помощи прямых слов Пьера, либо при помощи его намёков.

III

«Пьер! Пьер! – Скорей! Скорей! – Они тащат меня назад! – о, скорее, дорогой Пьер!»

«Что это?» – сразу же вскричала Изабель, вставая и изумлённо глядя на дверь, ведущую в коридор.

Но Пьер бросился из комнаты, запретив им следовать за ним.

На полпути вниз по лестнице тонкая, воздушная, почти неземная фигура цеплялась за балюстраду, и два молодых человека, один из которых был одет в военно-морскую форму, безуспешно стремились разжать обе её тонких белых руки, при этом не повреждая их.

Это были Глен Стэнли и Фредерик, старший брат Люси.

Через мгновение руки Пьера вцепились в них.

«Злодей! – Будь ты проклят!» – выкрикнул Фредерик и, отпустив руки своей сестры, отчаянно ударил Пьера.

Но Пьер перехватил удар.

«Ты, проклятый шарлатан, околдовал милейшего ангела! Защищайся!»

«Нет, нет», – вскричал Глен, ловя выхваченную рапиру безумного брата и крепко держа его в объятиях, – «он безоружен, сейчас не то время и не то место, чтобы разрешить нашу с ним вражду. Твоя сестра, – милая Люси – давай сначала спасём её, а уже потом – всё, что ты хочешь. Пьер Глендиннинг, – если ты хотя бы на мизинец человек – то убирайся отсюда! Ты развращён, ты аморален, ты демон! – Ты не можешь желать её: милая девушка безумна!»

Пьер отступил немного и бледным измученным взглядом посмотрел на всех троих.

«Я не даю себе оценок: я таков, каков я есть. Эта милая девочка – этот ангел, которого вы оба очерняете своими прикосновениями – она уже вправе решать: – согласно закону, она – сама себе хозяйка. И теперь, клянусь, у неё должно быть своё желание! Отпустите девушку! Оставьте её. Смотрите: она упадёт в обморок; дайте ей уйти, я сказал!» И снова их руки сплелись.

Внезапно, в тот момент, когда все они смешались в схватке, бледная девушка ослабла и боком привалилась к Пьеру. Оказавшись не готовыми к этому, оба противника, подсознательно разжав руки, опрокинулись, ударились друг о друга и разом упали на лестницу. Схватив Люси на руки, Пьер бросился прочь от них, достиг двери, протолкнул перед собой Изабель и Делли, которые в испуге задержались там, и, ворвавшись в приготовленную комнату, уложил Люси на её раскладную кровать; затем быстро вышел из комнаты и запер всех троих; и настолько быстро – молниеносно – всё это было сделано, что едва щёлкнул замок, как он увидел Глена и Фредерика, с отчаянным видом стоявших перед ним.

«Господа, все кончено. Эта дверь заперта. Она сейчас среди женщин. – Отступитесь!»