ПЬЕР

Это разъединяющее материнское проклятие, как видно, не оказало соответствующего видимого влияния на Люси; она была уже настолько мраморно-белая, что страх больше не мог отбелить её, если страх в тот момент вообще присутствовал в её сердце. Подобно тому, как самый высший, самый чистый и самый тонкий эфир остаётся невосприимчив ко всем шумам в нижележащих слоях воздуха, так и прозрачный эфир её щёк, ясная кроткая лазурь её глаз не выказывали и признака страсти, в отличие от её земной матери, устроившей шторм внизу. Помощь, получаемая ею от неподвижных рук, улавливаемые ею проблески невидимой помощи поддержали ту великую силу бессмертной Любви, что однажды принимает сторону самого тонкого тростника, терзаемого беспредельной бурей; и тогда эта беспредельная буря разбивается об его непреодолимое сопротивление.

Книга XXV Люси, Изабель и Пьер. Пьер и его книга. Энцелад 24

I

День или два спустя после прибытия Люси, когда она вполне оправилась от каких-либо возможных неприятных последствий недавних событий – событий, также потрясших Пьера и Изабель, пусть и каждого по разному, но, по крайней мере, не повлиявших столь сильно на Люси, – все трое пили кофе, и Люси выразила намерение уже профессионально практиковать свою графику. Помимо содействия пополнению их общего котла это стало бы весьма приятным для неё занятием. Пьер хорошо знал об её умении улавливать сходства и рассудительно и правдиво приукрашать их, не меняя особенностей, путём погружения их в приукрашенную атмосферу. Про это Люси даже сказала, что, как-то кинув взгляд в Лагуну, она обратила внимание на то, – как и я слышал – что самые грубые камни, не подвергшиеся обработке, создают самые привлекательные пейзажи. Если бы только Пьер предпринял некоторые усилия, чтобы привести позирующих в её комнату, то её не подверженный сомнению прекрасный урожай голов можно будет легко собрать. Конечно, среди многочисленных обитателей старой церкви Пьер должен был знать многих из тех, кто не имел бы никаких возражений на то, чтобы быть нарисованным. Кроме того, хотя она пока ещё имела небольшую возможность увидеть их, всё же среди столь замечательной компании разнообразных поэтов, философов и мистиков должны найтись какие-то удивительные головы. В заключение она выразила свое удовлетворение подготовленной для неё комнатой, поскольку тут раньше была студия художника, одно окно в которой было значительно приподнято, в то время как ввиду особенного расположения внутренних ставней свет по желанию мог расходиться в любом направлении.

Пьер уже ожидал нечто подобное уже при первом взгляде на представленный мольберт. Поэтому его ответ был вполне продуман. Он сказал, что поскольку в настоящее время она сама заинтересована в систематической практике своего искусства, то тут конечно, имеется хорошая возможность в содействии её столь прекрасному занятию. Но с тех пор как она едва ли может надеяться на какой-либо патронаж со стороны своей следящей за модой матери и состоятельных партнеров, – поскольку, действительно, такое занятие было очень далеко от собственных желаний г-жи Тартэн, – и поскольку его планировалось начать только в пределах Апостолов, она могла бы – по крайней мере, на некоторое время по прибытии, – обоснованно надеяться на появление клиентов; но так как апостольцы были почти сплошь весьма неудачливым и бедным контингентом – хотя, по правде говоря, среди них имелось несколько замечательных, роскошных голов, – то поэтому Люси не стоит немедленно надеяться на большой денежный заработок. Прежде чем она сможет, наконец, действительно сделать что-то очень солидное, ей для начала надо бы хорошо умерить свои ожидания. Это предостережение, уже в изменённом виде, исходило из-за определенно стоического, упорного настроя Пьера, порождённого его недавней жизнью, которая учила его никогда не ждать чего-то хорошего от чего-либо, а всегда ждать плохого, – однако, не без готовности встретить обратное, – и затем, если хорошее приходило, то ему становилось намного лучше. Он добавил, что этим же самым утром пройдет среди комнат и коридоров Апостолов, бесцеремонно объявляя, что его кузина, графическая художница, занимает соседнюю с ним комнату, где она будет очень рада принять любую натуру.

«И теперь, Люси, какими должны быть цены? Это – очень важный момент, как тебе известно»

«Я полагаю, Пьер, что они должны быть очень низкими», – сказала Люси, задумчиво глядя на него.

«Очень низкими, Люси; воистину, очень низкими»

«Ну, тогда десять долларов»

«Десять Банков Англии, Люси!» – воскликнул Пьер. – «Это же, Люси, почти четверть дохода у некоторых апостольцев!»

«Четыре доллара, Пьер»

«Я скажу тебе теперь, Люси, – но сначала скажи ты, сколько времени уйдёт на один портрет?»

«Два сеанса с натурой, и два дня на работу, Пьер»

«И позволь мне взглянуть, какие у тебя материалы? Я уверен, что они не очень дорогие. Они не предназначены для резки стекла, – твои инструменты не заточены алмазами, Люси?»