ПЬЕР

«Однако пробегали недели и годы, и волосы мои начали тяготить меня своим обилием и длиной, и теперь я часто слышала похвалу моим волосам и моей красоте, когда говорили обо мне. Напрямую мне не говорили ни слова, но я случайно подслушал их шёпот. Слова обрадовали меня своим человеческим чувством. Они были неправы, не сказав мне их открыто; моя радость была бы полнее из-за искренности их красивых слов обо мне, и я знаю, что они наполнили бы меня всей мыслимой добротой ко всему. Когда я услышала красивое слово, то шептала его, время от времени, в течение нескольких месяцев, пока новый человек не приехал в дом; они называли его джентльменом. Его лицо показалось мне приятным. Что-то похожее, и все же отличающееся от этого, я видела прежде, но где, я не могла сказать. Но однажды, взглянув на спокойную воду позади дома, я увидела сходство – почти такое же и все-таки другое лицо. Это привело меня в замешательство. Новый человек, джентльмен, был очень добр ко мне; он казался удивленным, сконфуженным из-за меня; он посмотрел на меня, затем в очень маленькую, круглую картину – так показалось – которую он вынул из своего кармана, но все же скрыл от меня. Потом он поцеловал меня и посмотрел уже с нежностью и горечью; и я почувствовала, что он уронил слезу. Тогда он прошептал мне в ухо одно только слово. Это было слово ««отец»»; то же самое слово, с которым молодые девушки обращались к фермеру. Тогда я узнала, что это было слово доброты и поцелуев. Я поцеловала джентльмена.

«Когда он покинул дом, я заплакала, так как хотела, чтобы он приехал снова. И он действительно приезжал снова. Все теперь назвали его моим отцом. Он приезжал один или два раза в месяц, чтобы увидеть меня, пока, наконец, не перестал приезжать; и когда я заплакала и спросила о нем, то услышала слово „умер“. Давнее изумление от прибытия и движения гробов в большом и многолюдном доме, это изумление снова прокатилось через меня. Что значило быть мертвым? Что значило быть живым? В чем различие между словами Смерть и Жизнь? Буду ли я когда-нибудь мертва? Жила ли я? Позволь мне снова помолчать. Не говори со мной»

И движение по полу свыше – оно возобновлялось.

«Проходили месяцы, и я уже каким-то образом узнала, что мой отец был всем обеспечен и посылал женщине деньги на мое содержание в доме, и о том, что деньги после его смерти больше не приходили; последний пенс из его денег был потрачен. Теперь жена фермера смотрела на меня с тревогой и мучением, а фермер – неприязненно и беспокойно. Я чувствовала, что что-то было абсолютно несправедливо; я сказала себе, что для меня это чересчур, я должна уйти из красивого дома. Тогда пораженная одиночеством и безысходностью всей моей несчастной и одинокой жизни, всем этим замешательством и подавленностью от замешательства, перевернувшими меня, я выскочила из дома, не в силах сдержать слезы.

«Но я была сильная и уже взрослая девушка. Я сказала женщине – Займите меня работой; позвольте мне все время работать, но позвольте мне остаться с вами. Но других девушек для работы было достаточно, я оказалась не нужна. Фермер осторожно поглядел на меня и его взгляд явно говорил мне – Ты нам не нужна; уходи от нас; тебя слишком много, и больше, чем много. Тогда я сказала женщине – Сдайте меня кому-нибудь внаем, позвольте мне поработать на кого-нибудь. – Но я слишком о многом рассказала в моей маленькой истории. Я должна заканчивать.