Перебеги меня. Современная проза

Сергей сел, недовольный собой. «Мы – бессловесное стадо, – думал он с горечью, – Прав Мишка, что сбежал, не остался на это «доказательство показательства.»

Сидящий рядом Петр сочувствующе похлопал по спине:

– Не переживай, Серёга. Всё проще, она не со зла, у директрисы должность такая – чтоб карась боялся, и чтоб трон не шатался. Короче… они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем… Расслабься.

– Да надоело уже…

– Понимаю. Но ничего, всё одно – вечно жить не будешь.

***

Педсовет прошёл. Лужина определили в 10 класс, к Ларисе. Она пожала плечами, так как мало его знала – он и впрямь редко приходил на уроки. Работа есть работа.

Было сказано ещё много, но оно почему-то не запомнилось. Директриса для поднятия боевого духа ещё поорала на некоторых, потом перед учителями полчаса выступала «гостья», на тему «здравствуйтеяпредставителкосметическойкомпаниикоторая…» и т.д

Муть, реклама – та же проституция.

А кого-то и просто так дерут.

Кому это надо?

Нам!

Нахрена?

***

Михаил лениво вёл урок. В кабинете стояла посредственная тишина, её создавало работающее меньшинство класса. Остальные, погружённые в своё вели между собой монотонно жужжащую беседу. С губ Михаила изредка срывались фразы:

– Внимательнее…

– Вот здесь посмотри…

Единицы понимающе кивали, остальные…

– «Боже мой, как же мне влом! – думал Мишка, который раз открывая учебник и повторяя только что сказанное, – Как же они тупы и дебильны… Нет, не все. Но сколько же тут «дубов»! Дубоцефалы, маразм, натянутый на глобус. Снаружи некие разводы, будто очертания материков, а на деле – полный ноль, какие-то пятна. И внутри пусты! Чего я здесь делаю? Зачем я тут? У меня столько важных, нужных дел. Я мог бы принести пользу обществу, а не вянуть здесь. Кому нужен такой труд? Хотя, постойте, ясно, что никому. Если бы в нём кто-то нуждался, всё было бы не так… и родители не смотрели бы с презрением, принося учителям свои заношенные вещи: «Вы возьмите, а то мы на дачу увезём…» – он оглядел класс.

«Бедные дети… Ну чему, спрашивается, чему их могу научить я, думающий лишь о том, как бы мне сегодня поесть, и чтобы друзья не смотрели осуждающе: «Третий раз у нас питается…» И куда идти в следующий раз? Что я здесь делаю?

Да, умом я понимаю, что могу найти другую работу, денежную, надёжную… и оправдания мои: «Боюсь за будущее и потому хочу сделать его лучше», – чепуха, туфта. Ты «гонишь», Миха! Почему тут? Лень.

Лень и вбитая в башку еще в Университете идея о благородном и бескорыстном служении. Покорность… Человек, по-видимому, так привыкает к свинскому отношению к себе со стороны других, что уже не может без него обходиться. Это как мазохизм. Все зачем-то сочувствуют: «Ах, вы учитель…» – а за спиной злорадствуют. И потом любой, хоть как-то выше, больше получает, стремиться пнуть побольнее. А особенно плохо, если он тоже нищий, но на копеечку «дороже» и «имеет право» учить тебя, как тебе работать. Как же терпеть?

– «Привыкнешь, братан… Лох вонючий».

А потом на улице спросят: «Слышь, ты учитель? В школе работаешь? А ты, часом, не пидор?» – и загогочут, и третьим не возьмут. Как печать – хуже, чем у полицейских, тех хоть боятся.

***

– Закончили? А теперь открываем параграф сорок один на странице двести шестьдесят и зачитаем формулы… Синим они. Рустам?!

Ученик с красным от натуги лицом поднял голову. Он занимался тем, что изо всех сил вдувал воздух в стержень от ручки – среди учеников бытует миф о том, что от этого к стержню вернётся способность писать.

– Глаза вылезут! – Михаил кивнул на предмет в руке школьника, – Хватит дуть, возьми у меня на столе… Итак…

– Ладно, – Рустам поднялся, проходя между рядов, толкнул соседку впереди, за что получил мощный шлепок пониже спины. Класс развеселился.

– Хватит, не успеете… – Михаил многозначительно посмотрел на часы. Уловка не помогла – по кабинету гулял весёлый говорок.

Тогда Миша прошёлся по проходам, на секунду останавливаясь возле каждого. Он обращался к любому шёпотом еле слышно. Подействовало, ребята стали прислушиваться и затихать.

Остановившись у доски и оглядев уже успокоенный класс, Михаил опять посмотрел на часы, удовлетворённо вздохнул и, взяв в руку мел, принялся записывать номера параграфов, начертав сверху буквы «ДЗ».

«Волчья работа»…

***

В середине января отключили горячую воду. Страдальцы многоквартирных домов нещадно жгли газовые плиты, согревая кастрюльки с H2O. Особо не повезло тем, у кого газовые плиты были заменены электрическими. Счета за электроэнергию возросли многократно. На электроплите даже чайник закипал неохотно, потом долго еще плевался кипятком, не желая затихать.

Батареи слегка грели. Самые «ушлые», отвинтив непредусмотренные конструкцией вентили, набирали в тазы ржавую жидкость и споласкивали ей посуду. Лицо от такой воды долго щипало.