Перебеги меня. Современная проза

– Да так… – она неопределённо пожала плечами, – Уже ничего. Раньше надо было…

«Ну как объяснить, что нужен ты был на уроках, а не теперь, когда все ушли домой…»

– А-а-а… – в глазах промелькнуло некое подобие удовольствия. Лужин потёр тыльной стороной ладони выбритую макушку. – Ну, я пойду тогда, – развернулся и вышел так же молча, как и зашёл. Ни «здравствуйте», ни «до свидания».

– «Бескультурье какое.» – Лариса смущённо повернулась к столу, собрать рассыпавшиеся от неожиданности тетради.

***

У выхода Ларису догнал Михаил.

Как давно. Она тогда только пришла работать в школу. 28 декабря проводили новогодний корпоратив. Все «оторвались» в попытках забыться… а её Михаил пригласил на танец… И он всерьёз намеревался её тогда поцеловать. Она как будто бы и не сопротивлялась. Так бы всё и произошло.

«А почему бы и нет?» – Лариса заметила, что нравится ему, но зачем-то попросила до дома её не провожать.

А когда они танцевали, до других им не было никакого дела, никаких «соратников», благодушно прыгающих вокруг ёлки.

Он выше её на полторы головы, даже если она на каблуках. Тогда она впервые увидела себя чужими глазами:

– Ты очень светлая, – полупьяным голосом восхищённо говорил Михаил, сразу перейдя на «Ты», – У тебя такие волосы… как лунная дорожка – прямые и длинные, я даже рукой не могу дотянуться туда, где они кончаются…

– Не надо! – она, смеясь, поднимала его руку до своей талии.

– И в свете этих «фанфар», – он кивнул на цветомузыку, – Я затрудняюсь сделать вывод о цвете твоих глаз, вижу только, что они блестят… Ты, наверное, лёгкая, – он запросто приподнял её одной рукой и они так вот продолжали танцевать…

– Это уже быстрая музыка, – шепотом сказала она ему на ухо, подняв голову и вытянув шею.

– Для меня она звучит медленно, – он провёл пальцем по её шее, за ухом, поправил упавшую на лицо прядь…

Они танцевали долго. Михаил держал ей крепко, иногда пытаясь притянуть поближе, касаясь грудью её груди …куда уж ближе…

Возможно, тогда в её отказе он увидел обиду и потом чувствовал себя неловко?

***

Сейчас его глаза смотрели сердито и в то же время виновато. Лариса приложила палец к губам:

– «Ничего не говори…»

Михаил не послушался, отрицательно мотнув шевелюрой, сбивая наземь очарование воспоминаний, словно снег с шубки:

– Прости. Я, наверное, кажусь навязчивым, грубым. Не знаю. Нужно с кем-то поговорить, но много поговорить. Короче… что-то чувствую, страх какой-то… – оглянулся, словно этот самый страх крался следом. Губы Миши сжались в тонкую нить, придавая лицу жесткое выражение. Смешной контраст с растрёпанной шевелюрой: «Ах ты, милый хиппи…» – Ларис, давай я тебя провожу, а?

В его глазах жило суеверие. «Ну его! Надумается же к ночи!», а он продолжил:

– Я не могу один. Я провожу тебя домой. Я понимаю… но поверь, мне это нужно больше, чем тебе…

Лариса склонила голову, так что волосы полностью скрыли лицо – таинственно в свете единственной лампы над расписанием уроков.

«Как фея!» – зачарованно промелькнуло у Михаила. «Дзинькнуло» – снаружи школы с крыши сорвалось несколько инеинок.

Короткий миг.

Крик сверху «ау-га-га» – кто-то скатывался с лестницы, собирая пыль с перил и срывая одеяние чуда с мгновения.

– Нет, не сегодня… – ответила, не поднимая головы, чтобы не раскрыться, не разбить до конца ощущение тайны своей неожиданной радостью…

«Мне нужно прийти в себя, помечтать, ты же тоже понимаешь, что значит тайна…» – собравшись с силами, Лариса выпрямилась и с лёгкостью улыбнулась:

– Может быть… завтра?

«Тогда и ты продлишь для себя этот приятный миг знакомства… Это как птица с маленькими белыми крылышками, как случайное пёрышко, выпавшее из подушки…» – она, не оборачиваясь, пошла к выходу…

***

На дворе небо уже кое-где пробили кончики зелёных звёздных лучей. Ветел, до того донимавший снежинки, затих. Фонари мягко растекались по кирпичной стене школы и падали светом в снег, переливаясь на нём следами невиданных зверей, прошедших тут, казалось, вечность назад.

Давно.

Деревья подступали к дорожке неопасной, молчаливой и обещающей темнотой, сквозь которую островками тепла горели окна больших домов.

Лариса шла домой, от Михаила к Пушку, и в груди у неё тоже было тепло, тоже светилось.

Она завернула за угол школы, прошла под аркой заиндевевшего забора, чудесным образом растворив на секунду его железный холод.

Мальчишки, жмущиеся в тени, показались ей загадочными призраками сказочных эльфов, вышедших полюбоваться звёздным небом. Огоньки, перебегавшие у них из рук в руки выглядели не сигаретами, а сигнальными маячками для потерявшихся в ночи.