Перед изгнанием. 1887-1919

Большинство богатых семей владело имениями в окрестностях города, где они жили по обычаям старой Московии и демонстрировали ее легендарное гостеприимство. Друзья, приезжавшие на несколько дней, с тем же успехом могли бы остаться на всю жизнь, а вслед за ними и их дети, вплоть до нескольких поколений.

Москва, как Янус, имела два лица: с одной стороны, святой город со множеством церквей – ярко раскрашенных, с золочеными куполами, с часовнями, где тысячи свечей горели перед иконами, с высокими стенами монастырей и толпой верующих, теснящихся во всех храмах; с другой – город веселый, шумный, оживленный, город роскоши и удовольствий, зрелищ и кутежей. Пестрая толпа тянулась вдоль улиц, где звенели колокольчиками тройки, мчались лихачи, проносились стрелой великолепно запряженные элегантные экипажи, которыми правили молодые статные кучера, зачастую участники галантных похождений своих клиентов.

Эта смесь набожности и распущенности, религии и кутежа была обычна для Москвы. Москвичи безоглядно отдавались своим страстям и капризам, но молились так же, как грешили.

Москва, большой промышленный центр, была не менее богата умственно и художественно.

Оперная и балетная труппы Большого театра соперничали с петербургскими.

Драматический и комедийный репертуар Малого театра был почти такой же, как в Александринском, и постановки в нем были не хуже. Прекрасные артисты были воспитаны в уважении великолепных традиций. В конце прошлого века Станиславский создал Художественный театр. Директор и гениальный постановщик, он подтвердил это вместе с такими значительными людьми, как Немирович-Данченко и Гордон Крэг. Несравненный дар воспитания актеров позволил ему создать первостепенный ансамбль и самые незначащие роли поручать артистам высшего класса. Ничего условного в интерпретации и постановке: это было само отражение жизни.

Я был завсегдатаем и поклонником московских театров. Так же часто я ездил слушать цыган в рестораны «Яр» и «Стрельна». Они были много лучше петербургских. Имя Вари Паниной останется в памяти всех, кто имел счастье ее слышать. До преклонного возраста эта очень некрасивая женщина, всегда одетая в черное, очаровывала слушателей своим серьезным, патетическим голосом. В последние годы жизни она вышла замуж за восемнадцатилетнего кадета. На смертном одре она попросила брата сыграть ей на гитаре «Лебединую песню», когда-то исполнявшуюся ею с огромным успехом, и испустила дух на последней ноте.

* * *

Наш московский дом был построен в 1551 году царем Иваном Грозным[88]. Тогда он был окружен лесами и служил ему охотничьим приютом. Многокилометровый подземный ход связывал его с Кремлем. Строили дом Барма и Постник, которым Москва обязана своим знаменитым храмом Василия Блаженного. Чтобы быть уверенным, что они никогда не повторят такого чуда, Иван Грозный наградил художников и затем приказал обрезать им языки и руки и выколоть глаза. Жестокости этого безжалостного государя всегда сопровождались угрызениями совести и суровым покаянием; он был, кроме прочего, человеком редкого ума и большим политиком.

Царь никогда не жил в этом доме подолгу. Он устраивал там великолепные праздники и возвращался в Кремль подземным ходом. Этот лабиринт секретных помещений имел множество выходов, позволявших ему появляться в то время и в том месте, где его меньше всего ожидали.

У него была богатейшая библиотека, которую он приказал замуровать в подземелье, чтобы уберечь от довольно частых пожаров. Из свидетельств историков известно, что она и поныне там, но многочисленные обвалы сделали напрасными все попытки отыскать проходы к ней.

После смерти Ивана Грозного это здание оставалось заброшенным более полутора веков. В 1729 году Петр II подарил его князю Григорию Юсупову.

Реставрационные работы, предпринятые моими родителями в конце прошлого века[89], открыли знаменитый подземный ход. Проникнув туда, обнаружили длинное помещение, где к стенам были прикованы ряды скелетов.

Дом был выкрашен в яркие цвета, в старом московском стиле. Он выходил одной стороной на парадный двор, а другой в сад. Все залы были сводчатые и украшены живописью, в самой большой была коллекция прекрасных золотых монет; портреты царей в скульптурных рамах украшали стены. Остальное состояло из множества маленьких комнаток, темных переходов, крошечных лестниц, ведущих в подземные тюрьмы. Толстые ковры поглощали все звуки, и тишина усиливала впечатление тайны. Все в этом доме возбуждало память о грозном царе. На втором этаже, в том же месте, где находилась часовня, раньше были ниши с решетками, а в них скелеты. Мне казалось, что души этих несчастных должны часто посещать эти места, и меня в детстве часто охватывал страх, что я увижу призрак какого-нибудь казненного.

Мы не любили этот дом, где трагическое прошлое было столь живо, и никогда долго не жили в Москве. Когда отца назначили генерал-губернатором, мы поселились в пристройке, соединенной с главным домом зимним садом. Сам дом был предназначен для праздников и приемов.