Перед пробуждением

Кабинет Директора Фуюцки выглядел так же, как и кабинет профессора Фуюцки десять лет назад, то есть был сугубо функциональным помещением, в котором ученый и исследователь чувствовал себя вполне комфортно и естественно. Правда, большинство посетителей Директор все же принимал в более представительном зале, оборудованном по соседству таким образом, чтобы производить нужное впечатление одновременно и на высоких гостей (NERV – преуспевающая научная структура на особом финансировании ООН), и на не менее высоких проверяющих (NERV – организация, тратящая бюджет на исследования, а не на патетический декор). "Личный" же кабинет был не слишком известен даже среди непосредственных подчиненных, по сути туда приглашались лишь первый заместитель Рицко Акаги и Первое Дитя.

Козо Фуюцки сейчас стоял перед одной из достопримечательностей своего логова – обыкновенной университетской доской, давным-давно исписанной сложными математическими записями, среди которых было безжалостно вытерто "окно", заполненное лишь пятью строчками, и Директор, шевеля губами, перебирал их:

– Вестник Отрицания… Вестник Пути… Вестник Познания… – он остановился, взял маркер и бережно, почти с благоговением провел им по первым трем строкам, зачеркивая их.

Оставалось еще две надписи, и Фуюцки долго держал руку перед ними: "Вестник Тьмы" и "Вестник Видения". Директор открывал и закрывал колпачок маркера, хмурился и дергал уголком рта, его мысли кружились вокруг этих последних строк, которые отделяли человечество от величайшей победы.

Пискнул сигнал ресивера, и Фуюцки, с видимым сожалением оторвавшись от доски, сел в кресло напротив камеры и видеопанели. Таблица настроек, спутниковые данные установки сигнала… Потерянный в своих мыслях Директор проморгал момент появления на экране знакомого интерьера кабинета главы SEELE.

– Здравствуй, Козо.

Фуюцки кивнул, с видимым усилием разорвал нить своих нелегких размышлений и вновь, как всегда, поймал себя на мысли, что с Безглазым разговаривать крайне тяжело. Хотя для человека с опытом Директора NERV было нетрудно скрыть неудобство, вызванное невидимыми глазами собеседника, это отнюдь не делало разговор легче.

– Здравствуй, Кил. Полагаю, причина вызова существенна?

– И не одна, – Лоренц усмехнулся. – Окончена полная интерпретация Договора. Теперь нет никаких сомнений, что сценариев всего три.

Фуюцки сухо кивнул:

– Мне кажется, мы выяснили уже, что Великие не лгут, значит, то, что прозвучало четырнадцать лет назад, – тоже правда.

Лоренц помолчал, обозначая неохотное согласие со своим визави:

– Думаю, доказательства в таком вопросе никогда не лишни, Козо. Однако, это не все. То, что тебе сообщили Великие, – лишь основа Договора, но его примечания не менее захватывающи. К примеру, тебе будет интересно узнать, что в случае, если человечество откажется от исполнения Договора…

– Не интересно, Кил, – прервал его Фуюцки. – Договор будет исполнен. NERV не допустит ни одностороннего выполнения сценария Великих, ни разрыва Договора.

– Ну что ж, хорошо, – примирительно сказал Лоренц. – В некоторых вопросах ты упорно хочешь быть не ученым, но фанатиком человечества…

– Фанатиком? Кил, сколько можно?

– Да, Козо, действительно. Ты ведь решил, что Слияние – оптимальный путь, потому что позволит сохранить человеческое…

– Хватит, Кил! – Фуюцки уже не скрывал злости. – Мы все решили уже много лет назад! Ты помнишь, как стал компьютеризированной руиной? Или напомнить?..

Лоренц откинулся на спинку своего кресла и скрестил руки на груди, но его ровный тон не изменился:

– Это тут не при чем. Два из трех вариантов Сценария избавят меня от этого унизительного существования, так что не дави мне на воспоминания об "Эдеме". Но почему ты решил, что именно начатый тогда путь лучший для всех нас? Почему?..

Фуюцки смотрел на своего врага и союзника, тоскливо вспоминая, что каждый значимый этап их продвижения по намеченному пути непременно сопровождался повторением этого разговора. И сегодня Директор NERV чувствовал, что безумно устал. Устал от аргументов Лоренца и от своих аргументов, от вечных споров, от воспоминаний о Втором Ударе… Директор чувствовал, что сейчас, когда победа так близка и так по-прежнему далека, он невероятно утомлен необходимостью что-то доказывать.

– …да, мы потеряем свою человеческую сущность, но ведь Слияние оставит людям возможность пойти старым путем страдания!..

"Великое небо, – подумал Фуюцки, очнувшись, – он все еще продолжает!.."
Директор NERV поднял руку, призывая разошедшегося коллегу к молчанию.

– Кил… Я уважаю твое мнение во всем и несмотря ни на что… Но мы больше не будем возвращаться к этой теме. Еще два Вестника, и Договор будет исполнен, так что пережевывать доводы нет смысла.

На лице Лоренца ничего не отразилось, он ожидал чего-то подобного: