Переезд на юг

Невеста Галина Голубева приехала к солдату, когда тот уже достаточно заматерел. На учениях, как крот, закапывался в полевые окрестности Борзи, строчил из автомата, бегал в атаки, с такими же гавриками в касках удерживался, не осыпался со скачущего по оврагам БМП и даже три раза прыгнул с парашютом, ни разу не наклав в штаны. Словом, перед невестой предстал обветренный мужеством солдат, к которому она припала как лоза и заплакала. (Голова не проронил ни слова, не уронил слезинки. Гаврики с КПП свидетели. Только по-отечески похлопывал невесту по спине.)

Однако в гостинице города Борзи, в отдельном номере не мог прободать пещеру невесты. Пещеру хорошо знакомую, изученную. В которой до призыва бывал не раз и не два. Пещеру как будто заложили камнем. Или, мягче сказать, зашили. «В чём дело, Галина?» – спросил солдат. «Не обращай внимания. У меня была операция. С осложнениями». Дескать, пытайся ещё.

У Галины Голубевой был аборт, пока жених полгода служил. От другого мужчины. И действительно после него начались осложнения, из-за которых кое-что ей потом сильно ушили. Внутри. Но Евгений этого не знал. Смотрел в меняющийся от машин потолок, ощущал себя ничтожным импотентом. Пещеру так и не прободал, и невеста уехала.

Долго не решался, но рассказал Колоколу. Мише. (Дело было на дежурстве в КПП, вышли покурить наружу.) Колокол прикурил от зажигалки друга и сказал, что Голубева ему не понравилась. Сразу, как увидел и познакомился. Мутная какая-то. Глаза припухшие, блудливые. Ты извини, старик, но не для тебя она. Да и потом, ты полгода уже в армии, а она приезжает к тебе после аборта. Да ещё с большими осложнениями. От кого пришлось делать аборт-то? Так что думай, старик.

И Табашников думал. Вечерами смотрел с верхней кровати на закаты и подсчитывал недели и месяцы беременности Голубевой. Когда она почувствовала себя в положении? Проще говоря, – залетела? Вскоре после отправки его в армию, когда неделю жила уже у него, ночевала в его комнате и с пещерой у неё всё было в порядке? Или намного позже, когда он бегал с автоматом по окрестностям Борзи? Ответа не было.

Осенью к солдату приехала мать. Наталья Сергеевна Табашникова. Сидели в кафе у городской площади. Наталья Сергеевна всё время заказывала еду, подкладывала сыну. Сын сильно похудел. Думала, что от плохого питания. Остались только глаза и голова с армейским чубчиком. Однако Женя уверял, что кормят хорошо. Тогда отчего же, сынок? – спрашивала мать. Сын уводил глаза к большому окну, смотрел на ревматоидную руку Ленина, на гоняющих на великах пацанов. Расспрашивал об отце, о друзьях с завода. О Голубевой ни звука. Наталья Сергеевна уже знала всё. Тоже молчала.

Ночевали в местной гостинице. В темноте мать долго говорила сыну. Пыталась смягчить как-то всё. Уверяла, что свет клином на Голубевой не сошёлся. Что всё ещё у сына впереди. Что будет у него и девушка верная, и любовь. И жена потом, и дети. Но сын будто провалился в чёрном углу. Вместе с диваном. Будто его не было в номере.

На другой день съездили в часть, и Наталья Сергеевна услышала только хорошее от Самохвалова и Голотова. Которые благодарили её за воспитание сына, отличного солдата. Однако душу ломало. На вокзале перед посадкой в вагон – плакала.

Когда поезд пошёл, тянулась из окна, махала.

Сын остался стоять на перроне как маленький сиротка Ленин. С большой головой. С крохотной пилоткой на темени.

3

Кузичкина и Табашников встречаться продолжали, но дело на лад не шло. Не пахло ни загсом, ни даже диваном в комнате. Куда жених мог бы запросто невесту… усадить. Табак осторожничал, выжидал. Придумывал для себя отговорки. В загсе тоже нужно ждать. Ну штампа в паспорте. То ли два там, то ли три месяца. Какой же смысл во всей этой затее? Получалось – никакого. Вид на жительство можно и без женитьбы получить. Без женитьбы на россиянке Кузичкиной. Только чуть позже.

Кузичкина принимала жениха, угощала, тараторила. На столе была всегда вкусная еда. (Одни раз даже фаршированная утка из духовки!) Но жених ни тпру ни ну. И было видно, что женщина уже сердится. Сам Табак был как всегда – на чистом глазу. Вот прямо не видит ничего и не понимает. Знай нахваливает фаршированную утку: «М-м, какая вкуснота, Маргарита Ивановна! Обязательно дадите мне рецепт».