Перегрин

Либурна «Стремительная» лежит в дрейфе южнее греческого острова Отони, который римляне называют Фано. По преданию, именно на этом острове нимфа Калипсо семь лет удерживала в плену Одиссея. Сейчас на острове находится небольшая рыбацкая деревенька. Само собой, мы здесь не для того, чтобы следить за рыбаками. С месяц назад в этих водах либурнские пираты напали на римский торговый караван и захватили две галеры. Мы собирались плыть в Африку, но вдруг из Рима поступил приказ направить пять либурн в Ионическое море для борьбы с пиратами. Видимо, у кого-то из купцов были хорошие связи. Впрочем, принятию этого решения могла поспособствовать и банальная взятка. Как бы там ни было, но мы теперь здесь, а не в Африке. Я посоветовал Сафону расположиться возле Отони-Фано, перед проливом Отранто. Обычно торговые караваны немного южнее нас пересекают Ионическое море с запада на восток и обратно. Именно здесь я бы нападал на них, если бы был пиратом. Остальные четыре либурны крейсируют возле северной оконечности острова Керкира, который римляне называют Корфу (с ударением на последнем слоге). Если бы я был пиратом, у меня обязательно были бы осведомители на Керкире-Корфу, сообщавшие дымовыми сигналами, голубиной почтой или посыльными о проходе торговых караванов и появлении военных кораблей. Возможно, такие же осведомители есть и на Отони-Фано, поэтому мы внимательно следим за рыбаками. Голубей здесь не видно, а дымовой сигнал подать имело бы смысл с вершины горки высотой метров триста, имеющейся в западной части острова, но там дежурит наш дозор, в первую очередь отслеживавший передвижение судов в этом районе. Я проинструктировал их, на какие суда обращать внимание в первую очередь. Поскольку у меня репутация бывшего пирата, ни Сафон, ни Фест Икций в мои указания не вмешиваются. Они готовы потерпеть мое руководство, лишь бы был результат.

Ждать пришлось девять дней. Видимо, пираты предупрежденные о приходе военных кораблей, понаблюдали неделю за теми, что крейсировали возле Корфу, вычислили алгоритм их действий, нашли слабые места и решили воспользоваться приобретенными знаниями. Не учли одного — что есть еще и пятая либурна. Наверное, решили, что мы ушли на базу.

Утром из порта Керкира, расположенного на одноименном острове, вышел после ночевки купеческий караван из семи галер, чтобы до темноты пересечь пролив Отранто, добраться до Апеннинского полуострова. Четыре либурны проводили их до того места, где в прошлый раз напали пираты, и повернул в обратную сторону. Все-таки в тавернах Керкиры нести службу легче. Одновременно началось движение двух либурн от балканского берега на несколько миль севернее. Они почему-то намеривались пересечь Отранто по диагонали, причем примерно посередине пролива должны были встретиться с купцами. О чем наш дозор и посигналил с горы белым флагом. После чего им посигналили возвращаться на либурну. В предстоящем бою каждый меч пригодится. Пиратам сдаваться в плен нет смысла. Их обязательно казнят, причем смерть будет экзотичной. У римлян заведено класть связанных пиратов под киль нового судна, спускаемого в первый раз на воду. Верят, что такое судно никогда не будет захвачено пиратами. Заодно смазка хорошая, по мясу и крови киль будет легче скользить.

Мы подождали, когда пираты приблизятся к острову Фано, после чего выскочили из-за мыса. Удивили мы их настолько, что на обеих прекратили грести. Весла зависли, как крылья у планирующих птиц. Похожесть усиливало и то, что оба судна продолжали скользить по голубой воде навстречу нам. Видимо, пираты предположили, что на них нападают все четыре римские военные галеры — остальные вот-вот появятся из-за острова — странным образом оказавшиеся не там, где надо, что подвели сообщники, не сообщившие вовремя об этом. Очнувшись от оцепенения, обе галеры начали было разворачиваться. Поскольку из-за острова больше никто не выплывал, пираты сообразили, что имеют дело всего с одним противником, и передумали удирать. На это я и рассчитывал, отказавшись участвовать в групповом патрулировании. Либурны у пиратов легкие, беспалубные, не обремененные запасами продовольствия и воды, и, к тому же, удирающие всегда гребут быстрее и усерднее, чем догоняющие, поэтому преследовать их бессмысленно. Зато если они сами нападают…

Я стою на баке неподалеку от поднятого «ворона» и командую действиями экипажа. Рядом со мной абордажная группа в доспехах и всеоружии. Они переводят взгляд с пиратских либурн, собравшихся атаковать нас с двух бортов, на меня и обратно. Силы явно не равны, врагов больше, но при этом я спокоен, что передается и подчиненным. Они помнят, как отряды под моим командованием побеждали превосходящего противника, и надеются, что и на этот раз верх будет наш. Иначе судьба наша тоже будет незавидна. Пираты не берут в плен морских пехотинцев, только гребцов и матросов, которых продают в рабство.

— Давай! — командую я расчету катапульты, когда правая пиратская либурна оказывается в зоне поражения.