Переход-2. На другой стороне

Сам мародер помнил, как несколько лет назад полчаса просидел на трубе, когда ненароком забрался в туннели, Да и приходилось ему уже натыкаться на коридоры, полные засохшего дерьма и человеческих костей в таком количестве, что можно было собрать три или четыре полных комплекта.

Хотя, наверное, достаточно было просто подсчитать черепа. Двухголовые люди мародеру пока что не встречались. А вот безголовые – в избытке.

– Что за хрень? – раздался полный недоумения голос Ивана. – Почему они его не трогают?

Нельсон сам не понимал этого. Даже если он мог бы говорить, то не дал бы четкого ответа. Зато парни поняли все в силу своего разумения.

– Потому что он не человек! – выкрикнул Саша. – Это мутант, подменили его! Человек всегда говорить может!

Иван вскинул автомат, чтобы прошить мародера очередью, но не успел. Нель подскочил к самому краю островка в море из крыс, схватил парня за обе ноги и дёрнул вниз, стаскивая его с короба.

Иван упал, брызнула кровь. На секунду туннели огласил дикий крик, который практически тут же затих. Нельсон чувствовал себя так, будто только что засунул человека под лезвие работающей циркулярной пилы.

Но проблема была в том, что мародер не контролировал своё тело.

Резко развернувшись, Нель толкнул в сторону ствол автомата, выплюнувший короткую очередь, схватил второго парня за воротник и ручку на разгрузке и с силой рванул на себя, уронив его на пол коллектора.

Не прошло и секунды, как мародер уже оказался сверху, выхватил из ножен кинжал и вонзил его парню прямо под подбородок. Содрогнулся от мерзкого ощущения вибрации в пальцах, когда режущая кромка царапнула по позвоночнику.

Навалился всем своим весом на рукоять, и повел нож влево, практически отделив голову от тела. Выдернул лезвие, и снова вогнал его прямо в надключичную ямку, перерезая верхушку лёгкого.

И внезапно ощущение лёгкости исчезло.

Твари продолжали бежать по коллектору, все так же оббегая Неля. Труп Ивана они уже успели переработать, оставив от него кучу костей, клочки резины защитного костюма да автомат. Даже крови не было – всю вылизали.

Развернув ладони, Нельсон посмотрел на тыльную сторону перчаток защитного костюма, густо залитых свежей кровью. Он прекрасно помнил, что сделал, но не понимал, что заставило его поступить так. Выходило, что либо мародер окончательно сошел с ума, либо в этом замешана тварь, поселившаяся в его голове.

– Зачем ты так? – наугад спросил Нель.

– Они убили бы тебя, – ответил ментал, подтвердив, что мародер не ошибся в своих предположениях.

На этот раз в голосе ментала не было ни одной нотки, ни одной интонации, которая позволила бы заподозрить, что говорит не человек. В голове Нельсона звучал голос взрослого усталого мужчины.

И более того, голос принадлежал самому мародеру.

– Зачем ты так? – мужчина выдернул нож, с трудом нашел на разгрузочном жилете трупа участок ткани, не залитой кровью, и вытер лезвие, после чего упрятал кинжал в ножны.

– Мне было интересно, каково это, – пояснил мутант.

– Что каково? – не понял Нель.

– Убивать.

– Разве раньше вы не убивали? – спросил мародер. – Когда заставляли людей сбрасываться с моста. Или стравливали их друг с другом.

– Мне было интересно, что такое – отнять жизнь у человека своими руками, – монстр в голове мародера совсем-по человечески хмыкнул, будто усмехнулся. – И знаешь, я понял: это – искусство. И ты в нем порядочно поднаторел, нервные цепочки выстроены, движения отработаны до автоматизма.

– Пообещай, что больше не станешь так делать, – потребовал Нель. – Пообещай, и я не всажу пулю себе в башку. Ты должен знать, я слову верю.

– А ты сам можешь пообещать, что больше никого не убьешь, а? – ментал насмехался над ним, и даже не считал нужным скрывать это. – Вот и не требуй такого от меня. Ты – убийца, ты очень давно переступил через черту. А для меня человеческая мораль вообще ничего не значит. Я же мутант. Как и ты теперь.

– Я человек, – процедил сквозь зубы мародер и замер.

Замолчал на секунду, сглотнул, провел языком по потрескавшимся губам, слизнув капельку пота, и попробовал ещё раз.

– Я человек.

Язык снова слушался. С большим трудом, будто рот набили ватой, но Нель снова мог говорить. И чувствовал он себя в тот момент, будто человек, которому накануне отрезали обе руки, а проснувшись через пару дней, он обнаружил их на положенных местах.

Мародер громко и предельно нецензурно выругался, и с каждым словом говорить становилось все легче и легче. Мышцы гортани, ослабшие от долгого молчания, снова подчинялись ему, тянули связки, как положено.

Он откашлялся, пожалев, что нельзя стащить противогаз и сплюнуть.

– Наслаждайся, – усмехнулся голос в голове. – Теперь у тебя будет больше собеседников.

– Лучше, чем говорить самому с собой, – прохрипел Нель.

Голос отражался от стен и потолка коллектора и отдавался в ушах барабанным боем. Нельсона даже замутило, он никогда не думал, что ему будет настолько непривычно слышать свой же голос.

– В плане? – заинтересовался ментал.

– В плане того, что теперь твой голос я слышу, как свой.