Переход

— Нам поступил запрос от товарища Кима на опытных полевых хирургов, а в Москве, в мединституте сообщили, что вероятнее всего именно в полевой хирургии Воронов имеет самый полезный опыт. Он, будучи студентом, подрабатывал в институтской клинике и несколько раз… в общем, он с удовольствием ездил с бригадами Скорой помощи на вызовы и несколько раз дейтвительно спасал пострадавших, привозя их в больницы в живом и относительно удовлетворительном состоянии. Причем врачи скорой помощи были практически единодушны в том, что если бы он следовал общим правилам для таких случаев, то живыми бы этих… жертв несчастных случаев до больницы бы не довезли. И он каждый раз ссылался на какие-то навыки, полученные, как он говорил, «в поле» — но городским врачам их перенимать было неинтересно… вот я и решил, что пусть он попробует нашим корейским друзьям помочь. Я же не знал, что он как-то участвует в работе Спецкомитета!

— И никто этого не знал, — примиряюще заметил Иосиф Виссарионович, — даже он сам не знал. Точнее, что-то он все же знал, раз заказал через фармпредприятия эту довольно дорогую очистку лития… но вы же сами, Лаврентий Павлович, мне неоднократно говорили, что он передает нашим специалистам — всем специалистам, и фармацевтам, и врачам, и… и физикам всё что он знает. И передает когда сам об этом… вспоминает.

— И он полтора года добывал шестой изотоп, не помня, зачем это вообще нужно, так?

— Вы знаете, Лаврентий Павлович, я даже не особо удивлюсь, если вы в этом окажетесь правы. Я вполне могу допустить, что он это проделывал, скажем, для создания более легких авиационных сплавов, ведь в его справочнике уже имелись данные по сплавам алюминия с литием для авиации… он же этот справочник по сплавам товарищу Семенову не просто так передал?

— Я так не думаю, — угрюмо ответил Лаврентий Павлович, но все же постарался взять себя в руки. — И когда нам удастся его в этой Корее разыскать…

— Его товарищ Ким уже отыскал, и даже уже отправил в Советский Союз. Утром… корейским утром отправил нам телеграмму… довольно интересную телеграмму. Извиняется, что сам не смог Воронова должным образом наградить и просит, чтобы мы его в том числе и от его имени наградили. И сообщает, что в составе какой-то разведывательно-диверсионной группы товарищ Воронов лично уничтожил больше сотни врагов…

— Запросите подробности… только не по телеграфу, конечно. Товарищ Ким прав, за такие подвиги наградить его необходимо, но чем именно… мы должны о его подвигах разузнать все досконально. И соответствующим образом всё это задокументировать.

Двенадцатого августа на вечеринке, устроенной шведским посольством в связи с каким-то то ли национальным праздником, то ли днем рождения какого-то важного шведа, Андрей Януарьевич Вышинский как бы ненароком подошел к американскому военному атташе:

— До меня дошли слухи о том, что президент Трумен рассматривает возможность использования атомной бомбы в Корее.

— Это всего лишь слухи, причем, скорее всего, ложные.

— А еще до меня дошли ложные слухи, что в таком случае СССР может применить новейшую бомбу по американской базе на Окинаве. А так как мне очень не хочется, чтобы наши страны начали такие бомбы ронять на головы друг другу… Кстати, наша новая бомба примерно в сто раз мощнее той, что вы сбросили на Хиросиму.

— Да что вы говорите!

— Если желаете, я могу вам устроить… экскурсию на следующее испытание: бомб таких у нас уже достаточно, а наши экспериментаторы собираются мощность ее еще раза в три увеличить. Так что если вы сможете донести мою мысль до вашего президента… по крайней мере воздержаться от необдуманных шагов до тех пор, пока вы лично в правоте моих слов не убедитесь, то это было бы крайне полезно для обеих наших стран.

— Я постараюсь… а когда вы мне можете такую экскурсию устроить?

— В сентябре. Сейчас я точную дату вам не назову, но, думаю, что уже в первой половине сентября или во второй декаде… извините, тут меня ждут господа из шведского посольства, я им кое-что пообещал…