Переходники и другие тревожные истории (ЛП)

Одно следовало за другим и мне не удавалось даже подумать о Джо, до самой поздней ночи. Наверное, было около одиннадцати, когда я заметил, что одна из монет на коврике гораздо больше остальных. Я поднял её. Это был не американский пенни, а очень старый, крупный британский, с королевой Викторией на лицевой стороне.

На обратной стороне были слова: СЛЕДИ ЗА ДАЛЬНЕЙШИМ РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ.

Я с визгом отбросил монету, словно она была раскалена докрасна. Я был уверен, что галлюцинирую, свихнувшись немного и сам. Монета лежала на коврике у моих ног, сообщение исчезало и появлялось: СЛЕДИ… СЛЕДИ… СЛЕДИ…

Тогда опять зазвонил телефон. Я предположил, что это ещё один кредитор. Никогда не бывает слишком поздно, если люди стремятся вытрясти из тебя деньги.

— Алло! — рявкнул я.…

Это был Джо. Он казался выдохшимся, его голос срывался во время разговора. Думаю, он плакал.

— Джим, — сказал он. — Ты был добр со мной, не хуже других. Думаю, ты должен знать. Уже поздно что-то сделать для меня, но я должен рассказать тебе правду.

Последовала долгая пауза, словно он не мог заставить себя заговорить.

— В чём дело, Джо? — тихо спросил я его. — Скажи мне.

— Это не эльфы. Нет никаких Пенни-эльфов.

На миг я почувствовал прилив облегчения, поскольку надеялся, что, так или иначе, Джо покончил с этим, опять стал нормальным. Но он совсем не казался нормальным. Скорее наоборот, ему стало ещё хуже.

— Это дьяволы, — произнёс он. — Дьяволы прямиком из Ада. Особый их отдел. Они работают на Мамону, демона корыстолюбия и ведут людей к проклятию через, верно… через деньги. Я заключил с ними договор, Джим. Я сделал это прежде, чем узнал, кто они на самом деле. Всё это начиналось, как игра — поднимать пенни, связывать их с совпадениями, прикидываться, что это знаки и пророчества. Но потом, так или иначе, я обнаружил, что это действительно срабатывает. Запретное знание, Джим. Вот так это и шло. Они рассказывали мне о… всевозможных вещах… чудесных и ужасных. Я заключил сделку. Я стремился к искусности, Джим. Я стремился стать лучшим, поэтому заключил сделку и узнал, как читать знаки точнее, чем когда-либо прежде. Оттуда и исходило моё вдохновение — «Святой Жаб», всё остальное. Сделано в Аду. Знаешь, как про меня говорят — дьявольски забавно.

— Нет, Джо, — возразил я. — Это вздор. Дело в тебе. Ты — гений. Это исходит из твоей головы. Ты не получаешь это с оборота какого-то дурацкого пенни.

— Оборота, Джимбо? Откуда ты знаешь, что послание всегда находится на обороте? Я никогда тебе этого не говорил.

Я глянул вниз, на монету на коврике. Там, на оборотной стороне, появилось кое-что новое: ДЖО УМРЁТ.

— Джо! — крикнул я. — Ничего не делай! Оставайся на месте! Я приеду туда прямо сейчас!

— Я ценю эту идею, друг мой, но ты не сможешь мне помочь. Они придут за мной этой ночью. Они придут забрать старый долг. Они сообщили мне это, на последнем пенни, что я нашёл.

После этого он какое-то время бормотал. Я едва разбирал одно слово из пяти. Потом он зарыдал и начал читать стихи:

Обломана жестоко эта ветвь.

Которая расти могла б так пышно.

Сожжён побег лавровый Аполлона,

Что некогда в сём муже мудром цвёл…[41]

— Я еду туда, — вставил я, когда он пошёл по второму кругу.

Я бросился на вокзал, но, добравшись туда, обнаружил, что опоздал на последний поезд. Я был в отчаянии. Мне следовало бы вызвать такси, но тут я понял, что взял с собой недостаточно денег.

Вокзальный пол загромождали монеты, которые, по-видимому, никто больше не замечал. Коп спокойно расхаживал, топча по дороге сотни пяти- и десятицентовиков.

Я не присматривался ни к одной монете. Они горели у меня в руках, когда я собирал их, но через несколько минут мои карманы наполнились, так же, как у Пенсовика, которого газетный писака счёл таким забавным.

Поездка в Брин-Мар тянулась долго. Я даже не стал спрашивать у таксиста, почему на полу его такси валяется столько мелочи. Что-то царапалось под сиденьем и, по-моему, я учуял серу. Тот же таксист больше удивился, чем рассердился, когда я заплатил пятнадцать долларов за проезд парой горстей монет.

— Пересчитайте! — проорал я, пока бежал вверх по лестнице в квартиру Джо.

Тут из переулка под окном студии громыхнуло. Сыпались монеты, дождём барабаня по мусорным вёдрам. Когда я добрался до двери Джо, звук изнутри походил на то, если бы все автоматы Атлантик-Сити одновременно выдали джекпот.

Конечно, я слишком запоздал. Он был уже мёртв, к тому времени, когда я выбил дверь и прополз через весь зал по трём или четырём футам мелочи, которая словно извивалась и вздымалась подо мной, пока миллионы монет высыпались из тьмы над головой, обрушиваясь на меня, чуть не задушив.

Думаю, Джо пытался рисовать до самого конца. Его стол ещё стоял и на прижатом там листе бумаги было несколько случайных чёрточек. Табурет был погребён под монетами. Я неистово зарылся в них.