Переходники и другие тревожные истории (ЛП)

— А я был. Энн Харрис. Ты её не знаешь. После нашего развода она переехала в Нью-Йорк. Я остался в Филли, так что могу приезжать каждые вторые выходные и видеться с Дэвидом, нашим сыном. Ему пять лет и это единственное хорошее, что получилось из нашего брака, который в ином случае совсем бы протух. Энн меня ненавидит.

— Я… прости.

Внезапно я очень смутился, выслушивая этого знакомого незнакомца, рассказывающего мне такие сокровенные вещи и в то же время немного возмутился, что он напросился, образно говоря, размазывать свои потроха по моему коврику в гостиной.

— Барри, мы не отвлеклись от темы?

— Нет, не отвлеклись. Всё это касается Лоры Говард. Я встретил её на прошлой неделе, всего в квартале отсюда, в Кларк-Парке[69]. Мне попалась афиша рок-концерта и у меня возникла такая прихоть. Я уже давным-давно не бывал на настоящем живом рок-концерте и… ладно, я и вправду натянул подлинные клёши шестидесятых и элегантно-кричащую красно-синюю дашики, которую не надевал десятилетиями. Но концерт оказался полным разочарованием.

— Так всегда бывает. Я никогда не хожу в Кларк-Парк на такие мероприятия…

— Мишура, Фил. Вот чем это было. Вроде бы фестиваль, но на самом деле раздувшаяся толкучка с какой-то местной группой на сцене в дальнем конце, вздымающей вал грохота. Всё это просто угнетало. Я понял, какого дурака свалял, разодевшись под стареющего хиппи, когда вся молодёжь вокруг меня оказалась в чёрной коже, английских булавках и с ирокезами, и таскала бумбоксы, размером с чемодан — словно эта, так называемая, музыка недостаточно эффективно крушила барабанные перепонки.

Но я задержался настолько, чтобы покопаться в товаре торговца пластинками, коробках с альбомами на столе и под ним. Именно под столом я лицом к лицу столкнулся с женщиной, чуть перевалившей за тридцать. Сперва я её не узнал, но потом она невероятно широко усмехнулась и произнесла: — Эй, чувак! Отпад! Да мы как близнецы Боббси[70]!

Я попытался встать, но треснулся головой о столешницу. Всё, что мне удалось выдавить, это: — А?

Когда мы вылезли из-под стола, я увидел, что она имела в виду. На нас были одинаковые дашики[71].

Разумеется, это и была Лора Говард. Первое, что она сделала, это схватила моё запястье и проговорила: — Ждите. Ждите. Проверка на анахронизм. Ты носишь «Таймекс». Летом Любви[72] не было никаких электронных часов…

— Боже мой, — отозвался я.

— Боже мой, — повторила она. — Мы с тобой не виделись с самого палеолита. Эй, смотри, что я нашла!

Она помахала передо мной пластинкой. Это были «Fugs»[73]. «Golden Filth». Лора прочла на задней стороне обложки в своей лучшей пародийно-ораторской манере: — Если вы стесняетесь слушать про фригидную развилку обнажённой реальности… лучше верните эту пластинку обратно на полку и откопайте себе какой-нибудь старый альбом «Monkees»[74]…

— Даже так, — отметил я. — Давай-ка послушаем про обнажённые развилки.

— Барри, обними меня…

Я так и сделал, и, вдобавок, поцеловал и очень скоро у нас обоих с истерическим смехом немного сорвало тормоза. Пара подростков глянула на нас. Группа на сцене перешла к другому раскату электронного грохота.

— Эй, — заметил я. — Люди смотрят…

— Наверное, они удивляются, что это мы, дико разодетые старпёры, делаем здесь. Или, может, они думают, что у нас от стереомузыки сердечный приступ. А вот — знай наших. Тебе сколько? Тридцать семь? У тебя волосы редеют. А у меня этот чёртов лампас…

— Лора, это было так давно…

— Давай-ка убираться отсюда, — решила она. — Пока не начались сантименты.

Она заплатила за пластинку и потащила меня к трамваю.

— Там есть ещё похожие сокровища?

— Нет, если тебе не нужны старые альбомы «Monkees». Пошли.

Я перебил. — Барри, ты когда-то любил её, верно?

Он слегка вздрогнул, потом с силой сжал руки. Под столом заскулил Квазимодо. Казалось, Барри этого и не заметил.

— О да. Когда-то.

— Но не сейчас. — Я произнёс это, как утверждение, а не вопрос.

— Нет, уже много лет нет. Но там, на мгновение, я чуть не одурачил сам себя.

— Барри, давай начистоту. Это прекрасно — повидаться со старым школьным приятелем, но ты внезапно завалился сюда не за этим и…

Он поднялся, будто собираясь уйти.

— Понимаю. Ясно. Конечно, ты прав. Извини, что побеспокоил. Я уйду прямо сейчас…

Я встал, ухватил его за плечо и мягко толкнул обратно в кресло.

— Нет, тебе не нужно уходить. Но я считаю, что ты должен рассказать мне настоящую историю, всю историю. Ради дружбы, я, как минимум, выслушаю.

— А сможешь ты, ради дружбы, поверить мне?

Это заставило меня вздрогнуть. Впервые я немного испугался.

— Что-то случилось? Из-за Лоры?

Он втянул длинный глоток пива, затем произнёс невероятно печальным тоном: — Ты должен был об этом спросить. Да. Нет. Может быть. Я уже не уверен, Фил.

— Просто расскажи мне всё, — попросил я.