Переходы от античности к феодализму

Кроме того, если на Западе социальные бунты следовали за военными конфликтами или были самостоятельными событиями во время них (жакерия), то на востоке они были неразрывно связаны между собой – крупные войны и восстания составляли единый процесс. Две крупных войны в Прибалтике и Богемии также сопровождались большими гражданскими войнами. Крестьяне в Эрмланде восстали во время короткой паузы в прусско-польском конфликте. Но сама Тринадцатилетняя война была диким и широким социальным восстанием, в котором торговые города Данциг и Торунь объединились с сельским дворянством и свободными наемниками для свержения военной бюрократии Тевтонского ордена. В конце XIV века при правлении Вацлава IV Богемия также служила сценой баронских конфликтов, когда бродячие банды наемных головорезов грабили деревни; именно в этих отвратительных усобицах будущий глава гуситов Ян Жижка получил свою военную подготовку, затем отслужив в отряде, который сражался при Грюнвальде на стороне польского короля. Затем – с 1419 по 1434 год – разразились сами гуситские войны – беспрецедентное событие в истории Средневековья, когда горожане, мелкие землевладельцы, ремесленники и крестьяне выступили против знатных землевладельцев, городских патрициев, династии и чужеземных войск в необычайной социальной и протонациональной борьбе, которая велась под знаменами религии. [384] Статьи общины крестьян-бедняков, которые основали на богемских холмах город Табор, стали, возможно, наилучшим выражением глубокого стремления к недостижимой свободе за всю историю европейского феодализма. [385] Радикальный милленаризм в среде гуситов вскоре был подавлен, но крестьяне и ремесленники, которые поставляли гуситам солдат при Жижке и Прокопе, остались верными им. И только спустя 15 лет это уникальное вооруженное восстание, которое свергло императора, бросило вызов папству и отразило пять крестовых походов против него, было наконец разбито, и в стране установилось кладбищенское спокойствие. К началу xv века некогда сильные монархии Польши, Богемии и Венгрии оказались в состоянии феодальной раздробленности при все большем феодальном давлении на крестьянство. В середине столетия во всех трех странах произошла непродолжительная одновременная реставрация, которая проявилась в возвышении Георгия Подебрада в чешских землях, вступлении на престол Матиаша Корвина в Венгрии и правлении Казимира Iv в Польше – все трое были опытными правителями, на какое-то время восстановившими королевскую власть и приостановившими скатывание к феодальной раздробленности. Но к концу столетия все три королевства вновь серьезно ослабли. И теперь их упадок был неминуем. В Польше шляхта продавала монархию тому, кто больше заплатит, а в Богемии и Венгрии монархия была перехвачена Габсбургами. Больше в этой зоне не появилось ни одного своего династического государства. [386]

С другой стороны, на Руси с распадом киевского государства и монгольским завоеванием ее особый кризис наступил раньше, чем на остальном Востоке Европы. И оправляться от него она начала также раньше. Худшая фаза «безденежной» эпохи, когда экономическая деятельность свернулась настолько, что местная монета полностью исчезла, завершилась во второй половине XIV столетия. Медленное и совершавшееся от случая к случаю собирание центральных русских земель – сначала во главе с Суздалем, а затем Москвой – происходило даже во время монгольского ига; хотя его первоначальные успехи не следует переоценивать, поскольку в течение еще целого столетия монголы могли наказывать Русь за преждевременные проявления самостоятельности. В 1382 году Москва была разграблена в отместку за победу над монголами на Куликовом поле двумя годами ранее. Кроме того, монголы практиковали угон ремесленников в свой азиатский лагерь Сарай-Бату близ Каспия; подсчитано, что в результате их набегов численность русских городов сократилась вдвое, а ремесленное производство в городах в этот период практически исчезло. [387] Беспрестанные усобицы между княжествами во время постепенного процесса собирания земель (за период с 1228 по 1462 года таких войн было более 90) также внесли свой вклад в сельскохозяйственный спад и забрасывание поселений. Феномен пустошей , хотя, возможно, имеющий менее однозначное значение, чем в остальной Восточной Европе, все еще был широко распространен в XIV–XV веках. [388] Развитие Руси, недосягаемой для немецкой эмиграции и находившейся под монгольским игом, не обязательно должно было повторять развитие Прибалтики или польских равнин – у него был свой собственный ритм и свои аномалии. По понятным причинам, Сарай был для Руси важнее Магдебурга. Но при всех этих различиях общее сходство траектории развития в этих странах кажется бесспорным.