Перекрёстки

Платон садится за ноутбук.

Платон. Ну, что, посмотрим, что там пишут про наш последний роман?! Так… Ага!.. Что? Графомания?! Глупая сказка?! Страшная нудятина?! Чтиво для девочек-подростков? Кто это писал?! Ужас! Ты посмотри на их рожи, Мандаринчик. Что за мужланы! У них же на рожах написано, что они из деревни. (Открывает ящик в шкафу и достаёт на стол стопку исписанной бумаги. Перебирает и рассматривает листы.) Разве можно назвать это графоманией?! Столько души в этих трудах! В конце концов, Мандаринчик, если логически подумать, было бы это графоманией, разве стали бы меня печатать, да ещё дополнительными тиражами? Вот! История старая, как мир. Серая, тупорылая масса не понимает людей одарённых, не от мира сего. А что поделаешь, Мандаринка?! Нужно среди этой челяди как-то жить, ещё и умудряться как-то творить. Да уж! Выложу страницы этих бесов себе в инстаграм и обвиню их в хейте. Тогда мои поклонницы устроят им сладкую жизнь.

В дверь раздаётся звонок. Платон нехотя встаёт и идёт открывать дверь.

Платон. Ну, кто ещё? Я ничего не заказывал!

Платон открывает дверь. На пороге стоит полная немолодая женщина; на голове у неё бигуди, при этом очки в современной стильной оправе, а домашний костюм весь усыпан изображениями кошек. Внешне она очень точно походит на тот тип людей, кого Платон называет "колхозниками".

Платон. Кто?

Теодора Теодоровна. Здравствуйте! Я ваша соседка напротив. Мы с вами ещё не знакомились. Как вам не позвонишь, вас вечно нет дома. Меня зовут Теодора Теодоровна!

Платон. Чем обязан?

Теодора Теодоровна. Понимаете, дело в том, что завтра ко мне приезжают внуки на выходные.

Платон. (саркастично) Замечательно! Скажите внукам сразу, чтобы они не шумели.

Теодора Теодоровна. Ох, что вы?! Они у меня послушные мальчики!

Платон. Так чем обязан?

Теодора Теодоровна. Дело в том, что я хотела испечь торт мальчикам к их приезду, но в ходе своей маленькой ревизии обнаружила, что в доме совсем не осталось сахару. Глупая, старческая голова! (Хлопает себя по голове.) Можете одолжить сахару? Буду вам очень признательна.

Платон. Ох, ладно! Вам повезло, что я отказался от сахара и сижу на сахзаме. У меня остался целый пакет.

Теодора Теодоровна. О, что вы?! Много не нужно!

Платон. Нет уж, забирайте всё. Мне он больше не понадобится.

Платон идёт к буфету за сахаром, а Теодора Теодоровна оглядывает квартиру за порогом и замечает на письменном столе печатную машинку.

Теодора Теодоровна. Интересно!

Не спрашивая разрешения, старушка проходит в квартиру, подходит к столу у окна и разглядывает машинку.

Платон оборачивается с пакетом сахара.

Платон. Эй! Что вы делаете? Кто вам разрешил заходить в квартиру?!

Теодора Теодоровна. Надо же! Печатная машинка! Ими ещё кто-то пользуется! Скажите! А вы, что, писатель?

Платон. Неважно кто я! Сейчас же выйдите из квартиры!

Теодора Теодоровна замечает стопку рукописей на столе.

Теодора Теодоровна. Ох, это ваши рукописи! (Берёт в руки.) Могу я ознакомиться?

Платон. Дайте сюда бумагу! Вот, сахар! Уходите! Вы без разрешения прошли в чужую квартиру!

Платон вырывает у старушки из рук рукописи и впихивает пакет сахара. Берёт за плечи и выводит из квартиры.

Теодора Теодоровна. Ну, пожалуйста! Могу я почитать хотя бы пару страниц?

Платон. Вы всё равно ничего в этом не понимаете! Идите готовить внукам торт! И больше не пытайтесь пробраться в мою квартиру!

Теодора Теодоровна. А, вот, это вы зря так про "не понимаете". Всё-таки я литературный редактор с уже… Сколько в этом году будет?!! Сорок?.. Да! С уже сорокалетним стажем.

Платон уже не пытается прогнать соседку.

Платон. Вы и вправду литературный редактор?

Теодора Теодоровна. Я работаю в "Ассоциации".

Платон. В "Ассоциации"? Шутите?! Это самое крупное издательство в стране!