Перекрестки над «Т» [СИ]

Всего там четыре наркодружинника. Ну как, если наркобарон, значит, наркодружина. Они ж кокаин возят в этих своих самотопах. Один сторожит сам товар, второй и третий посменно в рубке капитанят, а механик, как обычно, спит на дизеле. Буквально, больше там и негде. Что? Шум, грохот? Не слышу, Рок, громче крикни! — Датч приставляет к уху ладони трубочкой, после короткого смешка продолжает:

— Шучу, дизель отдельно, и полка для спанья худо-бедно есть… Но вообще-то — в жопу их наркосмелость… А второй способ — вот. Катер мы уже имеем, загружать «тунца» научились. Реви говорит, харвестер уже под водой все маячки расставил. Так что сейчас «тунца» пакуем, Балалайка за нами самолет прислала.

— А я все думал: испытание уже завтра, а мы еще здесь… Датч. Что мы с Балалайкой? Мы с ними совсем навсегда?

— Ты против?

— Нет, я наоборот подумал… Если мы как-то стабильно зацепились… Давай и правда зафигачим аквапарк на Мальдивах где-нибудь? Оборудование купили, бумаги нам выправят. Ведь не всю жизнь жопой пули ловить… — Рок застегивает костюм, выпутывает из клапанов цепочку и жетон, расправляет цепочку и убирает под застежку.

— Это что из Токио пришло в конверте? — как бы невзначай интересуется Датч.

Тихий японец кивает. Встает, оправляет снаряжение, говорит:

— Нырну, соберу маячки на дне. Вытянешь сам?

— Вытяну, он же пустой, воздух один да эти твои патиссоны. Потом на рацию придешь? Про аквапарк надо бы со всеми обсудить.

— Может, не стоит наших грузить перед операцией?

— Знаешь, кто как, — всерьез озадачивается Голландец. — Кто говорит, не надо строить планы, примета плохая. А кто напротив: «Если тебе не будет для чего жить, тебя убьют.»

— Жить для будущего аквапарка?

Голландец вздыхает всеми шестью пудами:

— Для будущего, Рок. Просто для будущего.

* * *

Будущего нет, потому что мы его не сделали.

Мы все готовились, собирались с духом, исполнялись решимости, писали планы, накапливали ресурсы, считали обоснования…

Мы уже придумали, как оно будет в том будущем, мы уже натащили туда все приятное, интересное — разумеется, выбросив скучное и неприятное.

А будущее все не наступает, и, похоже, без нас не наступит.

Пора уже делать.

* * *

— Делай раз…

Прицельная марка ползет по серому силуэту робота-черепашки. Двурукая удобно закрепила противотанковое ружье на ограждении рубки; прошел первый сигнал; Реви плавно выбирает слабину спускового крючка — выстрел!

Робот с номером десять валится на левую сторону; из пробитого пулей гидропривода разливается масло. По катеру никто не стреляет в ответ — это значит, все отвлеклись на трибуны.

На трибунах крик, вой, истерика.

Комментатор верещит в мегафон, заводя зрителей и между делом выдавая наукообразную цифирь. Типа, на нашем полигоне сегодня сорок две мишени, из них прокляты богом и людьми десять кораблей Тумана. Мясник Лос-Анджелеса — Нагато! Бич Побережья — Айова! И в эпицентре гвоздь программы, Чума Китайцев, легко-тяжелый крейсер… Угадайте, дамы и господа, сделайте ставки, я пока что расскажу вам об экипаже нашего воздушного ангела возмездия…

О самом комментаторе тоже интересно было бы послушать. Ведь он тут новичок. Прежний горлопан внезапно простудился, взял расчет и съехал с квартиры. Поскольку проводить конкурс времени не оказалось, то на его место взяли приличного белого парня — не какого-нибудь чечако из Пуэрто-Рико, не наглого красавчика-латиноса из Мексиканских болот. Про ниггеров, конечно же, даже и не заговаривали. Посоветовали мальчика пристойные люди с Манхеттена. Да и что там работы: по бумажке прочитать параметры взрыва, ну и чего-нибудь героическое завернуть про доблестные вооруженные силы. Сюда люди приезжают не ведущего слушать, он тут бантик на торте… Вишенка на подвязке… Короче, нафиг он тут не нужен.

Вот и биографию приличного парня никто шерстить-проверять не стал. Охранников да стюардов просеивали, отбирали — они с оружием посреди важных персон расхаживают, порядок поддерживают. А у говорящей головы за микшером что в руках? Микрофон. Обыскали, предупредили: ляпнешь какое слово некрасивое — на дне морском найдем, да вон там, поближе к эпицентру, привяжем…

Ведущий даже свет на полигоне отрубить не может — рубильник у тех, кому положено. Вон, забегали, защелкали своими пукалками.

Поздно, карапузики. В руках Бенни микрофон и микшерский пульт, и шестисотваттные колонки, на митингах орать, да поднимать народ на революцию.

И теперь против жалких автоматических винтовок да совсем уж никчемушных пистолетиков на понтоне ревет зверь, который самого человека страшнее.

Толпа!

А всего-то и надо было крикнуть в микрофон, что пилоты ошиблись, не на те мишени заходят.

И закачался понтон с левого борта на правый, и бросились зрители к гидросамолетам, катерам да кораблям — всей массой на одну сторону. Накренили плот, и от этого еще пуще напугались. Покатилась охрана кто куда, упустила диверсанта из виду. Растворил Бенни окошко в комментаторской, да и растворился в прозрачных водах южных морей.

Так что двум курсантам первой роты их собственные заготовки насчет пожара даже не пригодились.

— Делай два…