Перекрестки Сумерек

Галленне не собирался дожидаться когда это случится. Никто больше не видел даже тени Сантеса или Гендара с того самого дня, как они не вернулись из лагеря Масимы. И для Галленне это было ясным знаком, не хуже посылки с головами в мешке. Едва группа добралась до деревьев, он расставил своих улан в кольцо вокруг Берелейн в пределах видимости друг друга. И вокруг Перрина тоже, но это было просто случайностью. Если дать Галленне развернуться, то он бы прихватил все девять сотен солдат Крылатой Гвардии, или еще лучше, на его взгляд, отговорил бы Берелейн покидать лагерь. Перрин, кстати, тоже пытался, но без успеха. Женщины обычно тебя выслушают, а потом сделают по-своему. Фэйли была такой же. Порой мужчине ничего не остается как смириться с этим и жить дальше. В большинстве случаев ничего кроме этого сделать было нельзя.

Огромные деревья и каменные осколки, выступая из снега, естественно разрушали строй, но все равно это выглядело впечатляюще, даже в полумраке леса. Красные вымпелы плыли в лучах света, всадники в красных доспехах моментально исчезали за стволами могучих дубов и болотных миртов. Три Айз Седай, сопровождаемые Стражами, следовали за Перрином и Берелейн. Все вглядывались в окружающий лес. За ними следовал человек Берелейн со стягом. Кирейн и знаменосец Гэалдана следовали чуть поодаль. Его люди были одеты скромнее, в полосатые наряды, или в то, что смогли найти. Лесные поляны казались обманчивыми, и в равной степени мало подходили и для скромных полосатых костюмов, и для ярких знамен, корон и Стражей в изменчивых плащах, однако это было потрясающее зрелище. Перрину хотелось рассмеяться, но не от веселья.

Берелейн, похоже, подслушала его мысли.

– Когда ты идешь покупать мешок зерна, – сказала она, – надень самую грубую одежду, какую найдешь, чтобы продавец решил, что тебе, судя по виду, будет не карману заплатить больше, чем необходимо. Но когда тебе надо купить целый воз, надень самые дорогие наряды и драгоценности, чтобы он решил, что ты вернешься снова, чтобы купить еще больше.

Перрин криво ухмыльнулся себе под нос. Это высказывание напомнило ему Мастера Лухана и то, что он сказал ему однажды, толкнув локтем в бок, как бы говоря, что это шутка, но в его глазах читалось, что на самом деле все гораздо сложнее. Одевайся победнее, если надеешься на малое, и побогаче, если рассчитываешь на многое. Он был рад, что от Берелейн больше не пахло волчицей-охотницей. По крайней мере, одной заботой стало меньше.

Скоро они догнали хвост колонны, и через некоторое время, следуя в ее хвосте, добрались до поляны для Перемещений. С помощью топора и пота деревья, срезанные Вратами, были убраны и поляна немного увеличена, но все равно она оказалась заполненной до отказа еще до того, как Галленне выстроил своих всадников, окружив внешним кольцом всех, кто на ней находился. Фагер Неалд со своими напомаженными усами был уже здесь верхом на пятнистом мерине. Для любого зрителя, ни разу не видевшего живого Аша'мана, его кафтан был самым обыкновенным. Это был его единственный запасной кафтан, помимо форменного, и тоже черного цвета. Хорошо, что у этого на воротнике не было отличительных знаков. Снег был неглубоким, однако двадцать двуреченцев тоже прибыли верхом, чтобы меньше мерзли ноги во время ожидания. Теперь они мало походили на тех парней, что ушли вслед за ним из Двуречья. У каждого за спиной торчал длинный лук, колчан со стрелами и мечи всех мастей украшали бока. Перрин очень надеялся, что в скором времени сможет отправить всех по домам, или даже доставить прямо домой.

Большинство поперек седел держали разнообразные алебарды и копья, но Тод ал'Каар и Фланн Бастерс были при знаменах. У одного собственное знамя Перрина с Волчьей головой, а у второго знамя Манетерен. Мощные челюсти Тода были упрямо сжаты, а Фланн, высокий худой парень, родом из Сторожевого Холма, выглядел угрюмым. Похоже, ему не нравилась его должность. Возможно, Тоду тоже. Вил наградил Перрина одним из своих открытых невинных взглядов, которые дома могли одурачить многих девушек в округе. Вилу нравилось в праздничные дни носить пышные наряды, а здесь он предпочитал ехать впереди знаменосцев, похоже, в надежде на то, что какие-нибудь местные женщины решат, что знамена принадлежат ему, но Перрин спускал ему это с рук. Но трех других людей он ожидал увидеть на поляне не больше, чем свои знамена.